Путешествие дилетанта - Сергей Петросян Страница 15

– Скажем, тех людей, которым небезразлична судьба этой страны.

«Синий альбом…», – подумал Пьер и на всякий случай уточнил:

– Вы имеете в виду тех небезразличных, что в Гондурасе или тех, что в ФСЛН?

– Мы – за баланс сил в регионе. Покойный Сомоса, разумеется, дискредитировал себя как политик, но и превращать Никарагуа в нищий придаток СССР не хотелось бы.

– Я всего лишь переводчик…

– Не скромничайте, Пьер, от таких, как вы, многое зависит.

– Да что от меня может зависеть? Деньги вот меняю иногда не по официальному курсу. Что, могу экономику Республики подорвать?

– Насколько мы знаем, вы работаете на очень интересном проекте. Объективная информация могла бы помочь объективно оценить угрозу безопасности в регионе.

– Милый Райнхард. Я не полный идиот. Вы поймали меня на незаконном обмене валюты. В вашей воле меня этим шантажировать. Но это всего лишь валюта, а не шпионаж и не измена родине. Вы, может, и не слыхали, а у нас за это «вышку» дают!

– Ну, почему же «всего лишь валюта»? Вы с завидной регулярностью поставляли нам сведения о поставках и распределении советского вооружения в регионе.

– Кто? Я?! Кому это я такие сведения поставлял и где я их мог взять?

– Скажем, у вашего друга Владимира. Хотите посмотреть содержимое коробки, которую вы привезли? Я так понимаю, вы этим не бескорыстно занимаетесь? Мы можем предложить вам серьезное вознаграждение.

Дальше дискутировать было бесполезно. Начав работать на Моторыгина, Пьер подсознательно понимал, что все может кончиться похожим образом, но просто не хотел об этом думать.

Мели все это время смотрела куда-то в сторону и не принимала участия в разговоре. Пьер взял ее за руку:

– Мели, а ты-то каким боком в этой истории?

– Пьер, – заговорила она без выражения, – Райнхарт предлагает большие деньги, очень большие. Кроме того – он может помочь тебе с выездом в Западную Германию. Мы будем вместе…

– Понятно… – он повернулся к Райнхарту. – Вас танки заинтересовали. Могу вас разочаровать…

– Нет никаких танков, Пьер. И не было. А есть проект защищенного хранилища авиационного топлива. Нас интересует привязка трубопроводов и перекачивающей станции. Сделать копии с этих документов для вас не составит труда.

– Этих документов еще нет.

– Но вы же их получите? Мы готовы подождать. Связь будем держать через Карла. Вы же здесь частый гость.

Дальше все было как обычно. Пьер получил пачку для Моторыгина и поменял деньги Егорыча. Как всегда, по очень хорошему курсу. И даже нашел в себе силы поцеловать Мели на прощание…

* * *

Несколько недель Пьеру удавалось благополучно избегать встреч с Моторыгиным. О состоявшемся в подсобке разговоре он, разумеется, не стал ему рассказывать. Никто Пьера не беспокоил, и иногда ему казалось, что все произошедшее – всего лишь случайный эпизод, вот он вернется в Питер и никогда о нем больше не вспомнит…

7 мая 1985 года были приняты Постановление ЦК «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» и Постановление Совмина «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения». Приезжающие из Союза отпускники рассказывали какие-то ужасы. Безалкогольные свадьбы, задержания пьяных возле ресторанов, уничтожение виноградников… Напуганные слухами, за границей начинали пить «впрок» даже те, кто раньше не имел такой склонности. Советскую колонию в Никарагуа охватил какой-то пьяный угар. Вдогонку к постановлениям по загранучреждениям СССР разослали странный циркуляр, предписывающий в месячный срок уничтожить запасы спиртного, хранящегося для представительских целей. Уничтожали круглые сутки. На дорожках обычно тихой и чинной Экономической Миссии валялись не выдержавшие нагрузки сотрудники. Жены, тихо матерясь, растаскивали их по коттеджам. Но запасы были велики… Когда стало понятно, что естественным способом в установленный срок спиртное не уничтожить, было принято стратегическое решение – сотрудников проектов, военных советников, преподавателей и других советских специалистов вызывали в аппарат экономсоветника, вручали ящики со спиртным и списки местного руководства, которое надо было поздравлять со всеми подряд праздниками (благо, этого добра здесь хватало). Забиравшие ящики поражались разнообразию и объему представительских запасов: водка «Столичная», водка «Сибирская», «Рябина на коньяке», коньяки всех южных республик СССР, «Советское шампанское», бальзамы «Рижский» и «Vana Tallinn», грузинские вина, крымский портвейн и многое, многое другое… Что из этого богатства дошло до местных команданте, а что осело на семейных столах загранкомандированных, теперь уже никто не узнает…

В такой «угарной» обстановке подошел день рожденья Пьера. Праздновали по-купечески широко. Стол ломился от купленных на базаре лобстеров, креветок и лангустинов. Добровольцы нон-стоп жарили в саду шашлыки и огромные ломти говядины. Пьер выкатил весь провезенный через таможню запас водки и шампанского, сгонял в «Diplotienda» за экспортным ромом, а холодильный сундук на веранде был забит бутылками с пивом. Кроме своих пришли местные военные с женами и Мирек с молодой любовницей. Боян появился с пожилой местной миллионершей, которая хищно его щипала то за ухо, то за ляжку. Болгарин терпел и улыбался. Друг Осип не смог приехать из Чинандеги. Слава богу, не было Моторыгина…

Когда иностранцы разъехались, Егорыч отвел Пьера в сторонку и сказал, подмигнув:

– Студент, мужикам нужна компания. Отвези… Ну, ты знаешь.

Пьер видел потасканных девиц, которые стайками дежурили на перекрестках по вечерам. Нехитрое удовольствие стоило доллар, но природная брезгливость не позволяла ему предложить мужикам такую компанию. Поехали в лучшую дискотеку Манагуа «Lobo Jack». Пришлось заплатить по доллару за вход и заказать пиво в баре. Здешние дамы полусвета выглядели приличнее, но и брали за свои услуги по десятке.

– Так, мужики, – объявил Пьер, – угощение закончилось, дальше вы сами.

– Ноу проблем, земеля, – Николай обнял Пьера за шею, – ты только договорись. Мне во-о-он ту, лохматенькую. А Володьке с Веней – тех, чернявых…

Через полчаса вся компания оказалась у одного из многочисленных Motel, расположенных вокруг Манагуа. Теперь Пьер начинал понимать, зачем такой маленькой стране столько мотелей. «Что они, все туризмом занимаются, что ли?» – думал он раньше. «Индустрия б…. ства», – каждый раз говорил Егорыч, проезжая мимо этих заведений с затейливыми названиями типа «Отдых фавна» или «Райские фантазии».

Из будки вышел охранник с огромной кобурой на поясе, принял деньги за три номера, выдал ключи и поднял шлагбаум. Пьер впервые был на территории мотеля. «Как здесь все продумано», – с уважением к работникам упомянутой Егорычем индустрии восхитился он. Каждый номер был оборудован гаражом. Ворота заменяли свисающие полосы резины из старых автомобильных камер. Машина въезжала в бокс, резиновый занавес падал за ней и никто не видел, кто и с кем приехал. В дверях номеров были оборудованы «кормушки» на манер тюремных. По местному телефону «отдыхающие» могли заказать напитки и закуску в номер. По бокам широкой кровати висели два вентилятора. В головах – огромное зеркало, а в ногах на тумбе стоял телевизор, где без остановки крутились видеоролики «из немецкой жизни». Район, где находился мотель, в народе назывался Carretera de Locos (дорога сумасшедших) – как объясняли местные, дамы стеснялись посещать эти места (страна маленькая…), и, приезжая сюда со своими спутниками, прятались за спинками авто. Тогда еще не изобрели автомобильный hands free, и вид водителей, разговаривающих «с собой» забавлял окружающих.