Фиктивный бойфренд - Марина Серова Страница 15

— Ясно. Догадываюсь, по чьей вине сломалась твоя машина.

— Я тоже догадываюсь, — с грустью сказал Станислав. — Еще и телефон мобильный сломался. Но это уже здесь, в «Орленке».

— Похоже, крепко они тебя держат, — я говорила об Антоне с Виктором. — Пытался уехать из отеля?

— Пытался. Так, для эксперимента, проверял свои возможности, — усмехнулся Гоцульский. — Думал: вдруг придется уходить, смогу ли я сделать это?

— И как, сможешь?

— Ну, если только с ними. Я же не знал, что у меня в номере жучок, еще удивлялся, как это они так быстро меня вычисляют: стоит из номера выйти, так один из них обязательно на хвост садится. Кстати, в номер напротив они только вчера перебрались. Сначала этажом ниже жили.

— Сколько дней ты здесь?

— Сегодня третий.

— Когда должен встретиться с журналистом?

— Конкретной даты нет. Мы договорились пересечься именно здесь, в «Орленке». У меня путевка на десять дней. В один из этих дней мы должны встретиться с Черемисиным, он тоже сюда приедет.

— В каком виде у тебя хранится информация?

— На флешке.

— Где она?

— В чемодане, там двойное дно.

— А вещи твои случайно не обыскивали?

— Ты знаешь, я думаю, что обыскивали, — поморщив лоб, ответил Станислав. — Явных признаков обыска не было, но мне показалось, что лежат они не так, как я их положил. Правда, до флешки не добрались. Она по-прежнему на месте, я каждый вечер проверяю.

— Неудивительно, что не добрались. Они же до конца не уверены, что это именно ты собирал компромат на шефа, поэтому провели поверхностный осмотр вещей, глубоко не копали. Но как только у них появятся веские основания остановиться на твоей кандидатуре, думаю, твои вещи наизнанку вывернут. Будет лучше, если флешку эту мы уберем в более надежное место, потому что с моим появлением они все больше напрягаются и опасаются.

— Слушай, Жень, а вдруг они думают, что я тебе должен передать информацию?

— Наверняка так и думают, поэтому пасут нас постоянно. Уже к машине моей подбирались.

— А что с твоей машиной?

— Пока не знаю, меня к ней не подпустили.

— Нам надо быть осторожными, — со знанием дела сказал Гоцульский.

— Так, ладно. — Я встала с края ванны, на котором сидела все это время. — Не будем гадать на кофейной гуще. Хорошо бы узнать, что они подозревают и что конкретно собираются предпринимать.

— А как мы это узнаем?

— Их же методами поставим в номер прослушку.

— Она у тебя есть?

— С собой нет. Я же не предполагала, что на отдыхе встречусь с тобой и с твоими товарищами.

— Прости, Жень, — Стас попытался взять меня за руку. — Я испортил тебе отдых. Но я заплачу. За все заплачу, честное слово.

— Ну, это само собой, — улыбнулась я. — Для тебя даже скидку сделаю, по старой дружбе.

— Нет, скидки не надо.

— Тогда приплюсую к гонорару компенсацию за испорченный отдых.

В ответ Гоцульский тоже улыбнулся.

— Кстати, вот еще что. — Я села обратно на край ванны. — Думаю, не только Антон и Виктор наблюдают за тобой. В отеле есть еще люди, посматривающие в нашу сторону. Ты не видел среди отдыхающих или охранников знакомые лица? Может, кто-то еще из вашей службы безопасности крутится здесь?

— Нет, не видел. Честное слово, не видел. Знакомых не видел, а подозрительные субъекты встречались. — Стас пожал плечами. — Мне уже каждый второй кажется подозрительным. Возможно, и есть кто-то, но у меня перед глазами всегда только Антон и Витя маячат, других не замечал.

— И еще одна вещь. — Я выдержала короткую паузу. — Ты сказал, что у начальника службы безопасности Сухорукова помимо тебя есть еще двое подозреваемых. Кто эти люди и почему ты решил, что они тоже «под колпаком»?

— Один из них — Родионов Алексей, это наш программист. Толковый парень, в компьютерах рубит. Думаю, он попал в список подозреваемых просто автоматически, в силу своих исключительных способностей и знаний. Пару раз я видел, как за Алексеем следовали люди Сухорукова, потому и сделал вывод, что он у них на крючке, так же как и я.

— А второй?

— Второй — Вениамин Хлеборезов, он из юридического отдела. Венька сам однажды мне признался, что за ним следят, вопросы какие-то странные задают. Но он парень не робкого десятка, в обиду себя не даст, если что.

Я молча переварила информацию, затем взглянула на часы и активизировалась.

— Значит, так, сейчас начало пятого, у меня есть полтора часа на то, чтобы сгонять в Тарасов, взять необходимое оборудование и уже сегодня установить его в номере ребят.

— Ты уедешь? А я как же?

— А ты до ужина будешь делать вид, что спишь. Я закрою тебя для надежности.

— Они же тебе на хвост сядут, — Стас кивнул в сторону стены, за которой находился коридор и дверь в номер Виктора и Антона.

— Стасик, не родился еще тот человек, который сможет сесть на хвост Охотниковой и удержаться на нем больше пяти минут, — самоуверенно ответила я.

Гоцульский улыбнулся:

— Ладно, ты знаешь, что делаешь.

— Вот именно. Флешку твою я заберу с собой, если ты не возражаешь.

— Но… я же должен передать ее Черемисину.

— В сложившейся ситуации ты все равно ничего передать не сможешь. Встретишься с Черемисиным и назначишь ему новое место и время для передачи компромата. В конце концов, ты вообще рискуешь потерять плоды своих трудов. Так что небольшая отсрочка делу не повредит. Усвоил?

— Усвоил, — кивнул Стас.

— Тогда аккуратно выбирайся в комнату, доставай свой чемодан и вскрывай двойное дно.

Бесшумно открыть шкаф, достать чемодан и расстегнуть его невозможно. Антон и Виктор, подслушивая нас, наверняка уже напряглись. Держат ухо востро. Я прекрасно понимала, что выйти из номера незамеченной мне не удастся, поэтому особенно не старалась соблюдать осторожность во время сборов. Главное мое требование относилось к Станиславу, он, согласно плану, должен был спать, поэтому его речь не должна была звучать в комнате, по крайней мере до тех пор, пока я не уйду. Стас аккуратно вскрыл двойное дно своего чемодана, пошарил под обшивкой и достал маленькую, темно-красного цвета флеш-карту. Я к этому времени уже собралась, достала из сумки все необходимое вроде документов, денег, мобильного телефона и разложила по карманам блузки. Наши преследователи не должны были заподозрить меня в попытке побега, поэтому от вместительной сумки пришлось отказаться. Отдыхающая с сумкой в руках выглядит как-то неестественно и, разумеется, подозрительно, особенно для тех, кто по работе своей отмечает любые мелочи. Уйти без оружия я не могла. Даже в «мирное» время револьвер всегда должен быть со мной, а в «боевой» обстановке я тем более не могу себе позволить остаться безоружной. Избавившись от громоздкой кобуры, я спрятала оружие за пояс короткой джинсовой юбки и прикрыла сверху все той же блузкой-разлетайкой, которую вынуждена была использовать как сумку. Боевая бижутерия в виде кольца и браслета все это время была на мне, с ней я не расставалась ни на минуту.