Искусство перевоплощения - Марина Серова Страница 15

— Как я просил? — снова повторил обладатель змеиного голоса. — Это не тот! Кто он такой ваще? Волосатик, блин, какой-то.

— Что ж, документы у них спрашивать, что ли, надо было? — виновато забормотал мой похититель. — Да и не было у них никаких документов. Мы их обыскивали…

— Адрес правильный?

— Вроде…

— Покажи-ка.

Слева от меня, оттуда, откуда доносились голоса, послышался шелест бумаги. Сверяют адреса.

— Правильно. — Змеиный голос вслух прочитал адрес нашей с Василием квартиры. — Тогда какого хрена?..

— Мать их, — бесцветно выругался мой похититель.

— Эй, ты. — Я почувствовала довольно ощутимый толчок в плечо. — Эй, щенок, просыпайся!

Я открыла глаза. Все тот же белый потолок и лампочка на перекрученном шнуре.

— Ты кто такой? Как в той квартире оказался? — Змеиный голос щекотал мне небо.

— Сни… снимаем мы эту квартиру, — услышали они мой прерывающийся от страха голос.

— Давно?

— Не… нет, недавно… — у меня задрожали губы. Для убедительности, понятно, — со вчерашнего дня… мы с тетей на вокзале стояли… Нам податься было некуда. А тут подошли к нам и предложили…

— Кто подошел? Кто предложил? — это бесцветный.

— Ну, — я прерывисто вздохнула, — мужик такой, лет сорока, что ли… С короткой стрижкой. И девушка с ним… Женщина то есть. Красивая очень… — не удержалась я, чтобы не польстить себе.

— Красивая, — прошипел змеиный, — тварь такая… Кости ломает хорошо красивая эта… А как к тебе, скажи-ка, перстенечек этот попал?

— Какой перстенечек? — проскулила я.

— А такой! Сам прекрасно, мать твою, знаешь, какой! Какой у тебя нашли!

— А… Это я тете подарок купил, — ляпнула первое, что пришло мне в голову, — вот у этих самых, которые нам квартиру оставили.

— И во сколько же они его оценили? — как будто рассматривая перстень на ладони, поинтересовался своим бесплотным голосом мой похититель.

— Две золотых цепочки моих, крестик, тоже золотой и печатка еще, — придумала я.

— Немного, — проворчал змеиный голос.

Так! Вот оно! Значит, эти ребята, кто бы они ни были, знают о драке в баре. Или были там. Вполне возможно, что кто-то из находящихся сейчас в этой комнате и есть тот «пахан». Вполне возможно, что «пахан» и Мутный — один и тот же человек. Вот мне бы вас, ребята, разглядеть…

Я снова попыталась повернуть голову, но у меня опять ничего не вышло. А синяки на моей шее от этого треклятого ремня останутся надолго, это точно.

— И чего теперь с ним? — равнодушно поинтересовался мой похититель.

— Пойдем-ка, — после минутной паузы проговорил обладатель змеиного голоса.

Они отошли в сторонку и принялись тихонько там переговариваться. Слух у меня — дай бог каждому такой, но даже я ничего из их разговора разобрать не смогла.

Через несколько минут такого общения эти два ублюдка внезапно удалились — я услышала, как загрохотала, закрываясь за ними, тяжелая металлическая дверь.

Так как я им больше не нужна, то… Черт возьми! А не пустят ли меня в расход? Я инстинктивно рванулась, пытаясь освободиться, — ничего не получалось, лишь ремни сильнее врезались в тело.

Так глупо погибнуть! Меня, профессионального спецагента, солдата отряда «Сигма», пристрелят бандиты в провинциальном городке из-за дела в каких-то несколько тысяч долларов!

Черт возьми, должен же быть хоть какой-нибудь выход?

А выход есть — раскрыться, объявить, кто я на самом деле. Конечно, раскрывать маскировку — дело поганое, и вообще, последнее, но куда деваться, если это единственный выход. Ну, правда, не выход, а так — отсрочка. Но ведь и эта отсрочка в моем положении значит о-очень много. Так я наверняка воспользуюсь их замешательством и…

Только вот освободиться бы мне от ремней, тогда совсем другой разговор будет.

Чего они так долго копаются — не идут?

Я лежала, прикрученная к топчану.

Считала минуты.

* * *

В таких ситуациях первым делом нужно успокоиться и как можно трезвее оценить положение вещей. Что я и сделала. А чего тут такого — не в первый же раз жизнь моя, как довольно часто пишут бульварные писатели, висит на волоске.

Только вот в первый раз так глупо получается…

Снова прогрохотала дверь.

Вот теперь!

— Послушайте… — начала я, пытаясь опередить щелчок взводимого курка.

Договорить мне не дали. Липкая лента упала мне на глаза, заслонив порядком надоевший мне натюрморт — обшарпанный потолок и голую лампочку, — другая такая же лента залепила мне рот, стянув губы.

Мать вашу! Это что же получается? Пропадаю ни за рупь двадцать, ни за понюх табаку, как частенько шутил руководитель «Сигмы» наш майор Уриевский. Ни крикнуть, ни, в конце концов, в глаза супостатам посмотреть…

Хотя постойте, впрочем. Похоже, убивать меня пока не собираются. Невидимый мною кто-то ослабил ремни на моих ногах, потом освободил руки.

Я села на топчане, разминая затекшие руки.

— Заведи руки за спину, — услышала я приказание.

Голос этот после голосов моих старых друзей — человека с телефоном и его босса — показался мне почти дружелюбным.

Поэтому я и повиновалась. Не только поэтому, правда, — если меня сразу не пристрелили, значит, в ближайшее время погибель мне не грозит. И, может быть, мне представится возможность что-нибудь все-таки рассмотреть или узнать.

Руки мои, сведенные за спиной, защелкнули наручниками.

Конечно, с завязанными глазами много не увидишь, но ленту ведь можно в любой момент скинуть, а наручники… Когда-то в институте я выполняла этот норматив — освобождение от наручников — за четыре секунды, так что…

Я не видела, сколько человек вошло в комнату, поэтому не пыталась перейти в нападение. Всего пару мгновений мне потребуется, чтобы по звуку точно рассчитать удар и проломить ногой голову своему тюремщику. Но где гарантия, что за эти пару мгновений еще кто-то, кто, может быть, находится тут же, не успеет поднять ствол и выстрелом в упор вышибить мне мозги?

— Пойдем, — услышала я новый приказ, спустя минуту (подождал, пока мои затекшие ноги придут в норму, умничка!).

Меня подняли за руку и, придавая направление толчками в спину, вывели из комнаты.

Судя по звуку, мы шли по какому-то узкому коридору. Ну, точно, как я и предполагала — еще и запах сырости, да и прохладно так.

От самой двери комнаты, где я очнулась, я принялась считать шаги — на всякий случай, вдруг еще раз сюда попаду. На восемнадцатом шаге мы повернули влево. Через двадцать шагов повернули снова. На этот раз — направо. Потом прошли совсем немного — шагов пять, и — лестница из восьми ступенек вверх.