Без права на мечту - Марина Серова Страница 15

И я направилась в авангардный театр с веселым названием «Сахар ШОУ».

* * *

«Сахар ШОУ» располагался на узенькой улочке, примыкающей к набережной Волги. Близость реки, пожалуй, единственный плюс, который можно найти в выборе места для театра. Двухэтажный барак. Состояние, правда, весьма приличное. Крыша не обвалилась, окна не вылетели. И вообще, ничего такого, что указывало бы на кончину дома. А вывеска театральная вообще шедевр современного рекламного искусства.

Налюбовавшись вывеской, я вошла внутрь. Две двери в холле. И обе были настежь открыты, поэтому я вошла в ту, что была расположена ближе. Коридор, по которому я двигалась, был ярко освещен. Из дверей то и дело туда-сюда сновали люди. Они спешно проносились мимо меня. Я даже не могла никому задать вопрос. Так я прошла почти до самого конца коридора. Последняя дверь была закрыта. Я остановилась перед ней, решая: заглянуть или не стоит? Пока я решала, дверь распахнулась, и я оказалась нос к носу с высоким худощавым мужчиной. Возраст его мог колебаться в довольно широком диапазоне. Стариком или сопляком его бы никто не назвал, но от тридцати до пятидесяти – вполне можно было ему дать.

– Ну что же вы, в конце концов! – набросился он на меня. – Разве можно так долго стоять? Проходите!

Я, пораженная способностью мужчины видеть сквозь стены, прошла вслед за ним в студию. Мужчина подбежал к тумбочке, вытащил оттуда табличку с номером двадцать четыре, вручил ее мне и, схватив за руку, потащил за собой. Я слегка опешила, но за мужчиной пошла. Быстрым шагом, не располагающим к расспросам, мы преодолели расстояние до противоположного конца коридора и на всех парах влетели в зал. Судя по всему – зрительный. Сантиметров на пятнадцать от пола возвышались подмостки. Именно подмостки, так как сцена предполагает совсем иную высоту. Только я хотела все рассмотреть, как мой неугомонный спутник, усилив хватку, снова потащил меня куда-то. Мы забежали за цветную полупрозрачную ширму. Там нас встретила девушка, типичный продукт своего времени. Крашенные во все цвета радуги волосы. Короткая юбка. Широченная кофта-балахон. И в довершение всего – макияж! Уж не знаю, что говорит о ее пристрастии к излишкам косметики парень девушки, но я на его месте ночью бы свет не выключала. Увидишь такую среди ночи, и все, считай, смена штанов тебе обеспечена! Если ты, конечно, «памперсами» не пользуешься.

– Манюня, вот она. Сделай из нее человека, только прошу, как можно быстрее!

Мужчина толкнул меня в кресло и убежал так же стремительно, как и примчался. Я сидела в кресле, переваривая происходящее. А Манюня происходящему не удивлялась. Деловито повертев меня в разные стороны в крутящемся кресле, она заявила:

– Вариант не провальный. Минут тридцать, и вы – королева Англии!

– Послушайте, мне нет необходимости становиться королевой Англии! Меня вполне устраивает моя внешность! – сердито произнесла я.

На мое заявление Манюня не отреагировала. Теперь уже она схватила меня за рукав и потащила к стойке, сплошь увешанной костюмами сомнительной свежести. Профессионально отработанными движениями, она выхватывала из огромного количества вешалок один костюм за другим, быстро прикладывала к моим плечам, и отбрасывала их в сторону. При этом она успевала давать комментарии:

– Это слишком скучно. Это старомодно. В этом вы вообще на пугало похожи будете. А в этом – утонете.

Я пыталась возражать против такой бесцеремонности, но Манюня, не обращая внимания на меня, делала свое дело. Наконец она воскликнула:

– А вот это в самый раз!

Прихватив выбранный костюм, она потащила меня обратно за ширму. Бросив костюм на стул, Манюня приказала:

– Свою одежду долой! Одевайтесь, и приступим к гриму.

Видя, что я раздеваться не собираюсь, Манюня попыталась собственноручно стащить с меня одежду, но тут уж я не выдержала и, решительным движением отстранившись, заломила руку девушки так, что она едва могла пошевелиться. Глаза Манюни округлились, она издала охающий звук, а я, воспользовавшись образовавшейся паузой, вежливо спросила:

– Где я могу видеть директора театра или того, кто у вас тут всем заправляет?

Манюня хватала ртом воздух и не произносила ни слова. Я выпустила руку девушки и повторила вопрос. Почувствовав свободу, Манюня отбежала на несколько шагов и заорала во все горло:

– Палыч, ты где? Бегом в гримерку!

В коридоре послышались торопливые шаги. Я приготовилась встретиться с вышибалой двухметрового роста и уже обдумывала, как лучше его нейтрализовать. Но на пороге появился низенький щуплый человечек в роговых очках и в спортивном трико.

– Чего бузишь, Манюня? – миролюбиво обратился он к девушке, близоруко щурясь. – Роль, что ли, новую репетируешь?

– Какую к лешему роль? – продолжала орать Манюня. – Ты, червяк старый, за каким лядом в театре поставлен? За порядком следить или штаны просиживать? У тебя маньяки под самым носом разгуливают, а ты и в ус не дуешь!

– Да где ты маньяков нашла? У меня охрана что надо! Муха не проскочит, – и, обращаясь ко мне, Палыч спросил: – Вы, дамочка, тоже от маньяка пострадали, или он исключительно Манюней заинтересовался?

Ответить добродушному стражу порядка я не успела. Манюня перебежала за спину Палыча и заорала с новой силой.

– Она и есть маньяк, дурень ты старый! Хватай ее и тащи в полицию! А лучше сначала полицию вызывай, а то она тебя в два счета скрутит!

Палыч удивленно посмотрел на меня. Я стояла с безмятежным выражением лица, всем своим видом показывая, что настроена дружелюбно. Обернувшись в сторону Манюни, Палыч переспросил:

– Так ты дамочку испугалась? Она что, раскраску твою боевую смыть грозилась? – и Палыч рассмеялся.

Манюня обиженно поджала губы и, не говоря больше ни слова, выбежала из зала. Палыч пожал плечами и обратился ко мне:

– Чего не поделили-то?

– Недоразумение вышло, – поспешила ответить я, – Манюня просто спутала меня с кем-то, а слушать посетителей в вашем заведении не принято. Отсюда и все беды.

– Это точно, – согласился со мной Палыч. – Разговоры разговаривать тут не привыкли. Все больше бегать норовят да за руки хватать.

– Вот-вот, за руки хватать первым делом, – поддакнула я. – Я здесь десяти минут не пробыла, а уже дважды на себе испытала этот прием.

Наш обмен впечатлениями прервала процессия, появившаяся в дверях. Первым шел мужчина, тот, который притащил меня к Манюне. За ним следовали два молодых человека в костюмах саблезубых тигров. Позади них маячила фигура Манюни. Завершали шествие три молоденькие девушки. Все три, как на подбор, высокие, худющие, длинноволосые.

Отодвинув Палыча в сторону, мужчина обратился ко мне:

– Что здесь происходит? Вы что, передумали участвовать в шоу? Так надо было просто сказать об этом! Зачем же руки выкручивать?

– Начнем с того, что я и не собиралась участвовать ни в каком шоу, – начала я. – Я пришла к директору вашего театра. А выкручивание рук – это вынужденная мера. Поставьте себя на мое место: если бы я стала вас ни с того ни с сего раздевать, как бы вы отреагировали?