Сумасшедший домик в деревне - Галина Куликова Страница 15

— Да-а? — Эдуард несказанно удивился. — Онине побоялись оставить тебе ключи? Квартирка-то не из бедных!

— Знаешь, я вообще-то не ворую, — обиженноотозвалась та. — Что, поедем прямо сейчас?

— Сейчас вряд ли получится, — он поглядел на часыи нахмурился. — У меня меньше чем через час съемка. Едва успею добратьсядо студии. Давай отложим до завтра.

— Как это — отложим? — ахнула Полина. — Аесли Максиму действительно плохо и он лежит там, умирает?

— Я в это не верю, — скривил губы Эдуард. —Но если тебе так не терпится, поезжай сама. Заодно цветочки польешь. Если вквартире пусто, соседей поспрашивай — авось Людмила кому-то сказала, кудаконкретно едет. Может, санаторий назвала или фирму, где покупала путевку. Ну,ты понимаешь.

— Подвези меня хотя бы до какой-нибудь станцииметро! — потребовала Полина, засовывая в сумку мобильный телефон и ключиот чужой квартиры. — Все, я готова.

— Отлично! — хмыкнул Эдуард. — Ты прямо неженщина, а солдат. Женщины собираются в дорогу так долго, что успеваешь десятьраз выйти из себя.

— А ты стал бы меня ждать? — буркнула она.

Машину он оставил в тенечке под кустами сирени, которыебуйно разрослись на участке Дякиных и уже вываливались через забор.

— Что это за мужик, с которым ты приехала? —спросил братец, заводя мотор и плавно трогаясь с места.

— Математик, доктор наук.

— Да? Он не похож на математика, — резюмировалЭдуард, будто у математиков есть особые отличительные признаки, по которым ихможно распознать буквально с полоборота.

Полина всю дорогу нервничала: правильно ли она поступает?Может быть, стоит подождать завтрашнего дня, чтобы не входить в квартиру одной?Впрочем, идти на попятный было уже поздно. Она не хотела верить, что Максимвместо конференции распутничает с женщинами. Но зачем, в таком случае, онпересел в другую машину?

— Метро, — коротко сообщил Эдуард и, затормозив,внимательно поглядел на свою пассажирку. — Ты не дрейфь. Как всепроверишь, немедленно позвони. Мамуля сидит на телефоне и ждет вестей.

Сверяясь со своей записной книжкой, в которой путь доквартиры Анохиных был подробно описан, Полина вышла из подземного перехода инырнула под козырек автобусной остановки. Обессиленный город погрузился виюньскую жару, точно в жидкий кисель. Все двигались еле-еле, и даже машиныехали медленно, изредка издавая ленивые гудки. Они напоминали одуревших от жарыдеревенских собак, которые через силу тявкают на прохожих.

Промокнув лоб платочком, Полина принялась обмахиваться им ипоглядывать по сторонам, как вдруг.., увидела того самого типа, которыйпреследовал ее с самого утра, прямо от Манежной площади. Того маньяка, что селвместе с ней в автобус и потом сгинул где-то в лесу! Сейчас он прятался загазетным киоском и делал вид, что рассматривает обложки журналов.

Полина перепугалась до безобразия. Что делать? Сноваспуститься в метро и пожаловаться милиционеру? Но станет ли он ею заниматься? Вэтот момент подошел автобус, и она, повинуясь внезапному порыву, нырнула всалон. Маньяк остался на месте. Только вышел из-за киоска и проводил автобусдолгим задумчивым взором. «Неужели пронесло? — подумала Полина. —Наверное, этот гад понял, что в центре города меня не достать, и пошел напопятный».

Сойдя на следующей остановке, она промчалась мимо забора снацарапанным на нем неприличным словом, влетела в подъезд, на стене которогобыло написано другое неприличное слово, и шагнула в лифт, украшенный затейливымругательством. Не приходилось сомневаться, что, несмотря на всеобщуюкомпьютеризацию, роспись стен по-прежнему оставалась самым массовым в странеспособом самовыражения.

— Подождите, пожалуйста! — крикнула девушка,вошедшая в подъезд вслед за ней.

Полина подождала, и та благодарно улыбнулась, спросив:

— Мне на седьмой, а вам?

— Мне выше.

Как только двери лифта закрылись, девушка полезла в сумочку.Когда она подняла голову, лицо у нее совершенно изменилось. Вместо приветливоговыражения на нем была написана такая ненависть, что Полину окатило, словнокипятком. Вместо связки ключей, как можно было ожидать, девушка достала изсумочки шприц и, сузив глаза, выплюнула:

— Ты за все получишь сполна, стерва!

Полине просто некуда было деться. Она попыталась увернуться,но девица оказалась проворнее, и шприц вонзился в плечо жертвы. Полина сделалаглубокий вдох, чтобы громко закричать, но тут же обмякла и потеряла сознание.