Труп на балетной сцене - Эллен Полл Страница 15

Видимо, Рут разрешала подопечным отдыхать дольше, чем другие наставники, потому что человек пять на платформе были из «Больших надежд». Но по имени Джульет знала только Олимпию Андреадес — сестру Электры.

— Привет, — ответила та, хотя без особого энтузиазма. Остальные ограничились такими же, как раньше, неприветливыми взглядами. Но Джульет не отступила — достала из сумочки надорванную пачку «Винстона» и попросила огонька. Разговоры смолкли, однако братство курящих начинало работать в ее пользу: один из танцовщиков достал из кармана дешевую зажигалку.

Джульет размышляла, как бы растопить лед в отношении с Олимпией, но та сама прервала паузу:

— Ну, и как вам?

— Простите?

— Как вам нравится? — Она глубоко затянулась и энергично выдохнула дым. У Олимпии были такие же, как у младшей сестры, темные волосы и глаза. Но и сама она была крупнее, и черты лица казались крупнее и резче. Кожа отливала оливковым, тогда как у Электры светилась молочной белизной. Губы полные, мягкие, сочные. — «Большие надежды», — пояснила она.

— Немного непривычно, — осторожно отозвалась Джульет. — Но я думаю, все будет чудесно. А вы сами какого мнения?

— Нам нравится, — веско заявила Олимпия. — Музыка восхитительная и очень интересная хореография. Ничего подобного мы раньше не танцевали. Я имею в виду труппу.

Поскольку их никто не знакомил, Джульет решила представиться:

— Я Джульет Бодин. А вы сестра Электры Андреадес.

Возникла неловкая пауза.

— Кроме всех моих прочих достоинств, — наконец сухо подтвердила Олимпия.

Джульет вспыхнула, подумав, что не слишком приятно танцевать в кордебалете, когда младшая сестра купается в славе, выбившись в звезды. Интересно, насколько глубоко у Олимпии чувство обиды? Писательница неловко улыбнулась и решила переменить тему:

— Как вам работается с Рут?

Олимпия обменялась с коллегами скептическими взглядами.

— Вы ведь, кажется, ее подруга?

— Да, но это не значит… Я не считаю, что ей легко угодить. Напротив, полагаю, чертовски трудно.

Никто не ответил.

— Им всем нелегко угодить, — наконец заметил черноволосый танцовщик с квадратными плечами и бедрами. Молодой человек говорил с акцентом, и Джульет предположила, что он русский. Подняла на него глаза:

— Им?

— Хореографам. Так не только здесь, а везде. Хореографы играют, а мы их марионетки.

— Разве вы не сотрудничаете?

Танцовщик рассмеялся, окутавшись сигаретным дымом:

— Кордебалет? Ну что вы… Может, солисты…

— Антон Мор говорил мне, что Рут позволяет ему двигаться так, как он хочет.

К удивлению Джульет, ее провокация вызвала только улыбки.

— Антон Мор с кем угодно двигается так, как считает нужным, — заявила Олимпия, и Джульет показалось, что она старается подавить смех. Чернявый танцовщик тоже хихикнул, но по-русски. Они переглянулись. Видимо, это была привычная студийная шутка об Антоне — нечто на сексуальную тему.

У Джульет упало сердце. Рут успела ей сообщить, что ни одна живая душа ни открыто, ни анонимно не откликнулась на хитроумное послание Грега Флитвуда. Тем старательнее она, навострив уши, прислушивалась к любому шепотку. Джульет была любопытна по натуре неудовольствием совала нос куда угодно, особенно если считала, что совершает благое дело. Но искренне надеялась, что в нынешней маленькой загадке секс не будет играть центральную роль. Ее смущало, что придется лезть в жизнь посторонних людей. Но она пересилила себя.

— Что, он такой уж дамский угодник?

Снова вокруг улыбки и смешки.

— Еще какой, — отозвалась Олимпия Андреадес, подтвердив свои слова кивком, опять переглянулась с квадратным русским и выразительно изогнула бровь: — Только скорее не дамский — мужской.