Фан-клуб - Ирвин Уоллес Страница 15

Руффало, сидевший на краешке стола, поднялся.

— Ладно, пока хватит. Перейдем к наиболее важной части моего шоу. — Он взмахом руки охватил девушек. — И так, посмотрим, что у вас есть. Разденьтесь.

В дальнем уголке конторы Бруннер задохнулся и съежился на сиденье стула, украдкой поглядывая на девушек и боясь, что их смущает его присутствие. Но ни одна из них, казалось, не знала о том, что в комнате есть еще кто-то, кроме хозяина и соперниц.

Спокойно и неторопливо каждая из них разделась.

Бруннер в жизни не видел, чтобы три роскошные молодые женщины раздевались одновременно, не колеблясь и, возможно, с удовольствием. Глаза Бруннера прыгали с одной на другую, не зная на которой сосредоточиться и пытаясь ухватиться за каждую обнаженную пядь эпидермиса одновременно.

Гретхен подняла свой свитер медленно и осторожно, стараясь не помять платиновые волосы. На ней был подбитый белый лифчик, который она расстегнула и положила на диван. Груди у нее были маленькие, высокие и конические, а розовые соски крошечные и острые. Она расстегнула юбку и вышла из нее. Теперь она балансировала на одной ноге, снимая поочередно сапоги и отставляя их в сторону. Затем скрутила вниз колготки и вышла из них. Встала выпрямившись. У нее был плоский живот, рельефная грудная клетка и тонкая дорожка волос, не скрывающих линий ее вульвы.

Та, что поменьше, Вики, избавилась от своей футболки, и, когда она сняла прозрачную полоску, игравшую роль лифчика, ее тяжелые груди слегка повисли. Скинув туфельки, она профессионально вышла из бархатных штанов. Под ними у нее были только трусики-бикини. Она стянула их, освобождая тело, затем пригладила каштановые волоски и выжидательно улыбнулась хозяину.

Руффало переключил внимание на третью, Полу, самую медлительную из них: она лениво расстегнула платье на спине и сняла его, вращая телом. Под ним ничего не было, ни лифчика, ни трусиков.

Из своего угла Лео Бруннер, разинув рот, глазел на девушку.

Пола выглядела самой обнаженной, самой волнующей из трио, с ее широкими мясистыми плечами, большими округлыми грудями с рыжеватыми сосками и широкими бедрами, окружающими длинную полоску волос, поднимающихся до середины живота.

Бруннер понимал, что с ним происходит нечто, не навещавшее его уже несколько месяцев. Он ощутил у себя эрекцию и подвинулся поближе к столу, молясь, чтобы никто ее не заметил. Но тут же вспомнил, что они вовсе не подозревают о его существовании.

Взгляд Бруннера перешел на Руффало, который, поднявшись со своего служебного кресла, подошел поближе к девушкам и принялся внимательно их рассматривать. Помолчав перед Гретхен, хозяин потянулся к Вики, слегка хлопнул ее по животу и, нагнувшись, ощупал икру одной из ее ног.

— Кажется, ты держишь их в форме, — заметил он.

— А я что вам говорила? — отвечала Вики.

Руффало встал перед Полой, отступил на шаг и нахмурясь оглядел ее нагое тело сверху донизу.

— Повернись-ка, Пола.

Она повернулась, демонстрируя ягодицы и совершила полный круг.

— Все говорят, что у меня отличная задница, — сказала она как нечто само собой разумеющееся.

— Неплохо, — пробормотал хозяин и сощурился. — Ты уверена, что соскочила с наркоты?

— Клянусь. Я не рискнула бы снова тюрьмой.

— Посмотрим. Хорошо, девушки. Работу получает Пола. Но вы обе будьте наготове следующие сорок восемь часов. Если она подведет или надует меня, я вызову одну из вас. Теперь можете одеться.

Гретхен и Вики принялись быстро одеваться, а Пола шагнула вперед: «Ой, спасибо, мистер Руффало. Вы не пожалеете».

— Посмотрим. Можешь передохнуть пару часов. Но обязательно вернись сюда к девяти тридцати. Твой выход в десять. Повидай Зига перед тем, как начнешь. Он проинструктирует тебя и покажет основные па. Потом сообщит об оплате и расписании на неделю. — Хозяин направился к двери. — Спасибо, девушки, большое спасибо…

Руффало исчез.

Оставшись в конторе наедине с двумя полуодетыми и одной совершенно нагой девушкой, Бруннер чувствовал себя разгоряченным и лицо его пылало. Он пытался сделать вид, будто игнорирует их, занимаясь работой, но чувствовал на себе их взгляды и в голове у него прокручивались самые необузданные фантастические варианты.

Украдкой бросив на девушек взгляд, он обнаружил, что никто на него не смотрит, а полностью одетые Гретхен и Вики прощаются с Полой, желая ей удачи. Они ушли, а Пола, все еще совершенно нагая, осталась. Комок слюны застрял в глотке у Бруннера. Он пытался не замечать девушку и не привлекать к себе внимания.

Он видел, как она, пританцовывая, движется по комнате, напевая себе под нос. Вот она остановилась и оглядела контору. Взгляд ее устремился мимо Бруннера, словно тот был неодушевленным предметом, так сказать, арифмометром. Взор ее зажегся, когда она увидела то, что искала.

Она направилась через комнату, воплощение порока, приближаясь к нему все ближе и покачивая ароматными грудями. Бруннер затаил дыхание, но она уже проследовала мимо без единого слова. Остановившись перед водоохладителем, она нашла бумажный стаканчик, наполнила его и выпила воду с явным наслаждением. Бросив стаканчик в корзинку для мусора, она снова прошла мимо Бруннера, совершенно не замечая его, к дивану, сунула ноги в туфельки, подняла платье и, не переставая мурлыкать, натянула его.

Через пару минут она покинула комнату.

А Бруннер остался. С чем? С крошечным влажным пятном на ширинке и горьким чувством презрения со стороны людей, заполняющих его мысли и подстегивающих его желания. Эти девушки, эта настоящая жизнь там, за дверью — все это для настоящих людей, ярких личностей, добившихся успеха, хозяев. Он был совершенным ничтожеством. Нулем. И это было несправедливо, потому что внутри у него бурлило убеждение, что он — личность и личность по-настоящему интересная, хотя те, что на той стороне, не обращают на него внимания. Он был личностью заслуживающей кое-чего лучшего.

С горечью он снова взялся за работу, и прошел почти час, прежде чем он смог закрыть бухгалтерские книги.

Было уже слишком поздно, чтобы обедать дома. Вообще-то утром он сказал Тельме, чтобы его не ждали, если он не вернется до семи тридцати. Должно быть, Тельма и ее старшая сестра Мэй, живущая с ними, уже отобедали. Лео решил позвонить жене и сказать, что он перехватит сэндвич в закусочной и затем вернется домой.

Бруннер набрал домашний номер. К несчастью, ответила его золовка. Это означало, что ему придется выслушать стандартный набор слов, которым она пользовалась, когда он работал в «Дне Рождения». Сейчас она поддразнит его насчет «тяжелой работы», когда мужчина вынужден находиться весь день среди нагих дам и называет это «работой».

Подавив стон, он откинулся на стуле, позволяя Мэй завести свою шарманку. Выслушав ее, он попросил позвать к телефону Тельму.

— Это ты, Лео? — заговорила жена. — Где ты находишься? Ты знаешь сколько времени?