Охотники за наследством - Ирина Иванова Страница 15

– Какая горничная? Ночью? – На секунду прекратив дрожать, она посмотрела на меня, как на идиотку.

– Ну, а почему нет? Здесь круглосуточный сервис.

– Кто-то открыл сейф! Это что, тоже горничная?

– Что-то пропало?

– Нет, все вещи на месте, поэтому нам никто не верит. А он ведь мог нас убить!

– Кто он?

– Тот, кто влез. Кто-то забрался с пляжа. – Она схватила меня за плечи и уже практически рвала на мне рубашку.

– Девушка, успокойтесь, отель-то охраняется, кто мог влезть? Вещи разбросаны?

– Нет, все лежит, как лежало… Вы не понимаете, это же самое страшное. Мы только вернулись. А он…

– Вы кого-то видели?

В этот момент к блондинке подскочила вусмерть перепуганная подружка и потащила ее к вилле. Я нашла в толпе Алису.

– Признавайся, твоя работа?

– Моя? Кара, скажи, пожалуйста, когда бы я успела это сделать?

– Пока я была днем в ванной, например.

– Ага, а кто три раза выходил в туалет в «Романтике», а?! – завопила в ответ Алиса. – Три раза – это много!

– Погоди. Во-первых, я много пью. Во-вторых… Ты что, считаешь, что ли? Ну и как бы я успела добежать от «Романтики» сюда?

– А кто тебя знает. Ты первая начала, – буркнула она в ответ.

Боковым зрением я заметила посыльного у нашей террасы. Наконец-то. Я бросилась к нему, на ходу вытащив из кармана чаевые, и выхватила конверт. Внутри лежало золотое кольцо со светло-голубым камнем и записка.

«Как я счастлив иметь свою сладкую девочку…»

Что? Куда?

– Ну, что там? – Алиса заглянула мне через плечо.

Я молча протянула ей листок. Едва глянув, она ухмыльнулась:

– Так…

Договорить Алиса не успела, откуда-то сбоку с криком: «Вот они!» выпрыгнул мужик в очках. Выглядел он, может, и интеллигентно, а вот говорил не очень. За ним притулилась девушка в кудрях, а в тени магнолии дрожал перепуганный посыльный.

– Нехорошо получается, девочки! Отдаем кольцо по-хорошему, да? И берем свой конвертик. – Он недобро сверкнул очками и протянул мне другой конверт.

– Кольцо? Вы имеете в виду этот огрызок? Нате! – Я кинула украшение в его раскрытую ладонь. – Ларимар или доминиканская бирюза, ювелирная разновидность пектолита, силикат кальция, добывается вблизи озера Лаго Энрикильо, красная цена – двадцатка.

– Двадцатка? Я отдал двести! – медленно пробормотал очкастый и испуганно оглянулся на кудрявую девицу.

– Двести?! – взвизгнула та и, видимо, хотела что-то добавить, но повернулась и пошла к морю.

– Погодите. – Я остановила мерзавца, уже было кинувшегося за барышней, и протянула ему листок: – Ваше любовное письмо.

Тот было открыл рот, чтобы ответить, но передумал, вырвал свое послание из моей руки и зашагал в сторону пляжа.

– Вот жмот! Обожаю, когда ты так делаешь, – промурлыкала рядом Алиса. – Ну, что там? – Она кивнула на второй конверт.

Открыв его, я два раза перечитала факс, сунула письмо Алисе и достала мобильник.

– Здесь час ночи. Плюс восемь, это будет…

– Девять утра, – подсказала она. – Звони!

Я нашла в записной книжке номер.

– Семен Эдуардович, здравствуйте, надеюсь, не разбудила.

– Ну, наконец-то! – бодро гавкнул в трубку адвокат. – Я вам звонил весь день и всю ночь. Чем вы там занимаетесь? Я вам уже отправил письмо. Она встречается с каким-то лордом, фамилия…

– Прочла ваш факс только что, – перебила я его. – Деньги уже поступили?

– Поступили ваши деньги. – Он, как всегда, был возмущен. – Вы полетите на встречу?

– Где Олег Викторович?

– Не прилетел еще.

– А вы сами как думаете, что происходит?

– Понятия не имею, – сердито ответил Бульдожья морда.

– И что нам делать? – спросила я как можно ласковее.

– Да откуда я знаю, что вам делать! Вы мне скажите, что вы будете делать. Летите? Не летите?

– Летим.

– Вот и хорошо. А когда Олег Викторович выйдет на связь, я ему сообщу, – ответил он уже спокойнее.

– Ладно, как доберусь до Маврикия, перезвоню. – Я положила трубку и обернулась к Алисе: – Ну, ты все слышала.

– Ничего не поняла. Переведи. – Она махнула листом, будто отряхивая его.

– Что тут непонятного. Госпожа Вандельхох извиняется, говорит, дела задерживают ее на Маврикии, и просит нас прилететь туда. Издержки оплачивает и уже выслала двадцатку на счет. Ты слышала, он сказал: «Деньги поступили».

– Нет, что значит: «в целях безопасности они не поселяются в этом отеле»?

– Она всегда так пишет.

– Всегда – это три дня?

– Да.

– И предупреждает, что жить в том месте, где мы сейчас находимся, опасно?

– Да.

– Охренеть.

Войдя в номер, я раскрыла чемодан и начала бросать в него попадавшиеся под руку вещи. После принятых за день коктейлей голова немного гудела, хотелось спать.

Алиса не унималась:

– Что значит, дела на Маврикии задерживают? Она разве не должна быть в Акапулько? Или в триста восьмом номере?

– Это значит, что в Акапулько ее никогда и не было.

– Хорошо. Кто тогда живет в триста восьмом бунгало?

– Не знаю.

– Так пойдем и посмотрим. – Она резким движением открыла мини-бар, достала ром и разлила его по стаканам. Рядом стояла нетронутая корзина с фруктами.

– В полпервого ночи?

– Почему нет?

– Нет, потому что если «они не поселяются в этом отеле в целях безопасности», то и по территории ночью тоже не бегают. Лучше подумай, как нам быстрее оказаться на Маврикии.

– Без пересадки – никак.

– Ну, ясное дело, с пересадкой. И как можно быстрее. – Я принялась опустошать шкаф.

– Все в порядке, летим завтра вечером через Париж, – отрапортовала Алиса с террасы через полчаса.

Мой чемодан был уже практически собран, Алисины вещи тоже.

– Раньше никак? – поинтересовалась я, высунувшись на балкон.

– Никак. В восемнадцать сорок пять вылет. – Она затянулась сигаретой. – У дома наших соседок охрану поставили.

– Неужели?

Вокруг виллы действительно бродил юноша с рацией и, казалось, абсолютно не понимал, что ему надлежит делать. В темноте шумел океан – начался прилив.

– Вообще они молодцы, что выдали караул. Так спокойнее. Оставим балкон открытым на ночь?