Не родись красивой, или Точка опоры - Карина Тихонова Страница 15
Не родись красивой, или Точка опоры - Карина Тихонова читать онлайн бесплатно
─ Старье! – фыркнула Генриэтта.
─ Ничего подобного! – возмутилась я. – Скарлатти не старый, а старинный композитор, и у него можно многому научиться. И вообще эта ре-минорная соната прелестна. Давай покажу.
Я поднялась с кресла, подошла к роялю и вытеснила Генриэтту с кожаной концертной банкетки. Села на нее, осмотрела ряды черно-белых клавиш как добрых старых знакомых. Прочитала название инструмента, написанное на черной крышке готической вязью: «Bechstein».
Удовлетворенно вздохнула. Отличная фирма.
Белые клавиши были не совсем белыми, а нежно-кремовыми. Все дело в пластине, покрывающей дерево. У хороших роялей она делается из слоновой кости и с годами слегка желтеет. Вот как на этом инструменте.
Я положила руки на клавиатуру. И что дальше?
Но подумать об этом я не успела.
Пальцы встрепенулись и ожили. Пальцы правой руки уверенно забегали по рядам клавиш, левая рука подхватила легкое плетение темы.
Скажу честно: ощущение было жутковатым.
Голова совершенно не участвовала в процессе. Руки жили и действовали сами по себе, как конечности механической куклы. Все-таки странно: голова не помнит ничего, а память, заложенная в руках, оказалась долговечной и прочной.
Фантастика.
Впрочем, неприятное ощущение ушло очень быстро. Изящное плетение двухголосной мелодии захватила меня полностью. Пальцы легко и ловко вели свою тему, и у меня возникло впечатление, словно играю не я, а кто-то другой. Причем играет музыкант умелый и грамотный, чье исполнение вполне способно доставить удовольствие публике.
Коротенькая соната закончилась.
Я сняла руки с клавиатуры и положила их на колени.
Мне снова стало страшно.
─ Ничего себе! – слабым голосом сказала Элла.
Генриэтта захлопала в ладоши и подпрыгнула на месте.
─ Вот здорово! – закричала она. – Ты играешь даже лучше, чем моя училка!
─ Рита! – строго одернула ее Элла. – Сто раз тебе говорила: обращайся к Анне на «вы»!
─ Но она же молодая…
─ Не важно!
─ Это правда неважно, ─ оборвала я воспитательный монолог приятельницы. – Пускай обращается, как хочет. Ты мне другое скажи: откуда я так умею?
Я и в растерянности указала на клавиатуру.
Элла встала с кресла и подошла ко мне.
─ А еще что-нибудь можешь сыграть? – спросила она с невольным уважением.
Я посмотрела на рояль.
─ Могу.
─ Давай, ─ поощрила меня Генриэтта.
Элла бросила на дочь грозный взгляд, но промолчала.
Я положила руки на клавиатуру. В тишине комнаты упали и плавно закружили звуки вальса Шопена.
─ Да, это вальс Шопена. Ля-минор. Опус не помню. Господи, откуда я это знаю?
─ Еще! – потребовала Элла, когда я закончила играть. Ее щеки раскраснелись.
─ А что сыграть?
─ Что помнишь!
Я провела рукой по лбу.
─ Господи! Да я столько помню! Хочешь, сыграю «Скитальца» Шуберта?
─ Хочу!
─ Нет, он длинный, ─ отказалась я. – И «Карнавал» длинный.
─ Шуберта? – спросила Генриэтта любознательно.
Я щелкнула ее по носу.
─ Шумана!
─ А-а-а…
─ «Симфонические этюды» тоже длинные…
Я снова положила руки на клавиатуру, и рояль откликнулся шикарным разложенным арпеджио, в которое была мастерски вплетена выразительная тема.
─ Мендельсон, ─ объяснила я, оборвав тему на середине. – Концерт для фортепиано с оркестром. – Элла! Откуда я все это знаю?!
Приятельница минуту смотрела на меня сияющими глазами.
─ Аня! Ты пианистка! – объявила она торжественно.
─ Ты думаешь? – спросила я беспомощно.
Элла коротко фыркнула.
─ Я не думаю! Я уверена! Смотри, что ты играешь: «Симфонические этюды», «Скитальца», «Карнавал»… Такие вещи в музыкальной школе не проходят, знаешь ли! Это, милая моя, высший технический пилотаж! Либо Гнесинское училище, либо консерватория!
Я опустила крышку и оперлась на нее локтями. Обхватила пылающие щеки ладонями и порылась в недрах памяти.
─ Гнесинка… консерватория…
─ Ничего? – спросила Элла, с надеждой наблюдавшая за мной.
Я только вздохнула.
─ Ну, ничего, ничего, ─ заторопилась Элла, обнимая меня за плечи. – Не напрягайся, не надо… Потом все вспомнишь. Видишь, уже получается!
Я открыла крышку и взяла несколько широких развернутых аккордов.
Да, нужно признаться, что за инструментом я чувствовала себя уверенно.
Я дождалась, пока звуки растворятся в воздухе, сняла руки с клавиш и посмотрела на Эллу. Она сияла.
─ Я знала, ─ начала она, волнуясь. – Я с самого начала знала, что ты человек нашего круга. Видишь, как я все угадала? Господи, как же я рада!
Я посмотрела на ее раскрасневшееся от удовольствия лицо. Подозреваю, что и мои щеки были не менее яркими.
─ Я тоже рада, ─ ответила я, но более спокойным голосом. – Знаешь чему?
─ Чему? – жадно спросила Элла.
─ Тому, что не буду бездарной нахлебницей! – припечатала я. – Хочешь ты или не хочешь, я буду заниматься с Ритой музыкой. А если ты против…
─ Господи! – перебила меня Элла, прижав руки к груди. – Да я не против! Я… я… я просто счастлива, что все так хорошо получилось!
Она помолчала и бесхитростно добавила:
─ Прямо как в кино…
Я обернулась к Генриэтте и спросила:
─ А ты как? Не возражаешь?
─ А ты строгая училка? – тут же задала Генриэтта первый практичный вопрос за прошедший час.
─ Думаешь, я помню? – уныло ответила я.
И девочки расхохотались.
─ Вы, оказывается, прекрасная пианистка?
Максим задал мне вопрос, благодушно улыбаясь. Я чувствовала, что этот открывшийся факт моего прошлого подействовал на него самым благоприятным образом.
─ Что и говорить, интеллигентная профессия.
─ Ну, не знаю, насколько прекрасная, но играть умею.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments