Банды Нью-Йорка - Герберт Осбери Страница 15

Позже «гудзонские чистильщики», наряду с «поташами», «гоферами» и другими бандитами «Адской кухни» Вест-Сайда, завоевали славу своими подвигами на западном побережье Манхэттена, но предыдущие шайки по большей части действовали на Ист-Ривер, и только одна орудовала на Гудзоне. Это были отборные головорезы, входящие в так называемую банду Чарльтон-стрит. Они сделали своим штабом пивную на Чарльтон-стрит и каждый вечер выбирались оттуда, чтобы красть все, что плохо лежало, и убивать и грабить всех, кто посмел вторгнуться на их территорию. Однако большую часть портов на Гудзоне занимали большие океанские пароходы и парусники, хозяева которых хорошо освещали доки и нанимали целые армии охранников. Поэтому в конечном итоге доходы гангстеров Чарльтон-стрит оскудели, и им пришлось сделать окончательный выбор между постоянным пиратством и честным трудом.

Естественно, они предпочли пиратство и первые год-два своей новой карьеры плавали по Гудзону на лодках без особого успеха вплоть до весны 1869 года. Именно тогда их ряды пополнила женщина по прозвищу Коза Сэди. Сэди получила свою кличку за то, что имела обыкновение, встретив чужака, у которого могли оказаться деньги или драгоценности, опускать голову и ударять его головой в живот, в то время как ее дружок стрелял в удивленного человека из рогатки, а потом они вместе спокойненько грабили жертву. В течение нескольких лет Сэди была самой успешной среди гангстеров Четвертого округа, но в конечном итоге она ввязалась в войну с Подтяжкой Мэг и была наголову разгромлена.

Гангстерша бежала из округа, а ухо ее осталось замаринованным в банке у Подтяжки Мэг в «Дыре в стене». Позже Сэди нашла убежище в логове банды Чарльтон-стрит в Вест-Сайде.

Под ее воодушевленным руководством разбойники Чарльтон-стрит значительно расширили поле своей деятельности. Они украли небольшой шлюп с хорошими мореходными характеристиками и, подняв на топ-мачте Веселого Рождера, ходили вверх-вниз по Гудзону от Гарлема до Пукипси и еще дальше. Пираты грабили фермы и прибрежные усадьбы, терроризировали деревни и иногда даже похищали людей ради выкупа. Говорили, что Сэди, гораздо более жестокая, чем ее дружки, заставила нескольких человек пройтись по доске, как это делали настоящие пираты. В течение какого-то времени разбойникам очень везло и они приносили в свои логова множество вещей, среди которых попадались достаточно дорогие, которые они постепенно продавали в магазинах на Гудзоне и Ист-Ривер.

Причальные крысы за работой

Но после того как несколько человек были убиты пиратами, втянутые в бои жители прибрежных районов стали встречать их на берегу мушкетным и пистолетным огнем, и к концу лета жизнь разбойников стала настолько опасной, что они бросили свой шлюп. Говорили, будто Коза Сэди взяла свою долю награбленного и вернулась в Четвертый округ, где помирилась с Подтяжкой и признала ее хозяйкой водной стихии. Подтяжка Мэг была настолько тронута капитуляцией своей соперницы, что достала из собрания своих трофеев женское ухо и вернула его бывшей владелице. Легенда гласит, что Сэди запечатала ухо в медальон, который с тех пор носила на шее.

В своем докладе мэру в сентябре 1850 года глава полиции Джордж Мэтсел сообщал о существовании 400 – 500 речных пиратов в Четвертом округе, объединенных примерно в 50 действующих шаек. «Речные пираты, – писал он, – занимаются своей нечестивой деятельностью с систематической настойчивостью, выказывая ловкость и умение, каких можно достичь только в результате долгой практики. Они ничего не упускают. На своих лодках под покровом ночи они подкрадываются к пристаням и пароходам и ловко крадут все оставленное без присмотра».

Одни пиратские лодки прибывали из прибрежной части Бруклина, другие – со Стейтен-Айленда и из Нью-Джерси, и время от времени недалеко от берега на ночь вставала большая посудина, которая всю ночь принимала награбленное, а с рассветом поднимала якорь и отправлялась сдавать добычу старьевщикам. Но большинство гангстеров, на которых жаловался Мэтсел, прибывали из кабаков Четвертого округа, а позже – из Седьмого округа и затона Корлеара на Ист-Ривер, что к северу от Гранд-стрит. Эти разбойники тащили с кораблей и из доков все, до чего могли дотянуться. Они обычно перевозили добычу в своих собственных контейнерах, чтобы ее сложнее было опознать и доказать факт того, что имущество краденое.

«Рассветные», сделавшие своим штабом низкопробную пивную, которую содержал Пит Уильямс на Бойне – так полиция называла перекресток Джеймс-стрит и Уотер-стрит, – первыми среди пиратских шаек образовали организованную группировку. Шайка получила свое название из-за того, что все самые опасные и рискованные ее операции совершались на рассвете, и редко когда восходящее солнце не заставало их крадущимися по докам или движущимися по реке в лодках. Самыми известными из «рассветных» головорезов были Николас Сол и Уильям Хаулет, которых повесили в Томбс, когда последнему было 20 лет, а первому – на год меньше. Однако в банду входило множество других закоренелых преступников, в их числе Слюнявый Джим, Бешеная Свинья, Сэм Мак-Карти по прозвищу Коровья Нога и Цирюльник Патси. Каждый член банды приобрел репутацию убийцы и бандита, не достигнув и 20 лет, и не было среди них ни одного, кто бы не совершил хотя бы одно убийство, не говоря уж о бесчисленном количестве грабежей. Сол и Хаулет присоединились к шайке в возрасте 16 и 15 лет соответственно, а некоторым ее членам было даже по 10 и 12 лет.

Вскоре «рассветные» приобрели славу самых отчаянных бандитов своего времени, готовых без колебаний затопить корабль, разбить череп сторожу или перерезать чье-нибудь горло. Очень часто они убивали просто так, ради удовольствия, без какой-либо надежды на прибыль. Сол и Хаулет стали капитанами в 1850 году, и под их предводительством шайка терроризировала побережье Ист-Ривер в течение двух лет, время от времени вторгаясь и в более опасные воды Гудзона и гаваней. И Сол и Хаулет были исключительно находчивы, и дерзость их выходок, как и очевидное процветание их последователей, привлекли под их знамена всех самых злобных гангстеров тех мест. По подсчетам полиции, за те два года, что эти пираты возглавляли «рассветных», банда наворовала самое меньшее на 100 тысяч долларов и совершила около 20 убийств. Похоже, что бандиты были уличены не более чем в половине совершенных ими убийств, так как редко выдавался день, когда в реке или на пустынном причале не обнаруживался бы израненный труп с вывернутыми карманами. Но, как правило, не находилось улик, которые помогли бы установить убийц.

Вечером 25 августа 1852 года один сыщик, проходя мимо кабака Пита Уильямса на Бойне, увидел, как Сол, Хаулет и Билл Джонсон – не особенно удачливый бандит, но любимый спутник обоих вожаков – сидят рядом за столом и о чем-то шепчутся, не обращая внимания на всеобщее веселье. Было ясно, что они замышляют что-то недоброе, в подтверждение тому Билл активно напивался, как делал это всегда перед важным делом, поскольку был не слишком смел. Когда часом позже сыщик шел обратно, гангстеров уже не было. Детектив предположил, что они пошли в танцевальный зал, в который частенько захаживали Сол и Хаулет. На самом же деле они сели в лодку и направились, смазав уключины и замотав весла, к бригу «Уильям Уотсон», стоявшему на якоре на Ист-Ривер между Оливер-стрит и косой Джеймса. Оставив вусмерть пьяного Джонсона на дне лодки, Сол и Хаулет забрались на палубу брига и направились к капитанской каюте, где, пытаясь утянуть на свою лодку капитанский сундук, столкнулись с вахтенным Чарльзом Бакстером. Несмотря на то что Бакстер не был вооружен, он действовал так активно, что от неожиданности бандиты потеряли голову. Вместо того чтобы оглушить его дубинкой или стальным прутом, они прострелили бедняге сердце.