Дело о черном вороне - Наталия Кузнецова Страница 15

— Никаких, — коротко ответила Лешка, не собираясь развивать предложенную тему разговора.

— Н-да. Но дыма без огня не бывает. — Ромка помолчал, но и уйти не подумал.

— Лешк, послушай. Встретились две твои обезьяны, одна коричневая, другая оранжевая. Оранжевая и говорит: «А когда дождь идет, тебе вода в рот попадает?» — при этом Ромка выдвинул далеко вперед нижнюю губу, а затем, втянув в себя нижнюю челюсть и накрыв ее верхней губой, помотал головой и ответил за коричневую обезьянку: — «Нет, не попадает». — «А мне попадает», — жутко расстроилась оранжевая обезьянка, так как Ромкина нижняя челюсть снова выдвинулась вперед. — Смешно?

— Ничуть. Сто раз слышала, — ответила сестра, но, как ни не хотела, все же хихикнула. Уж очень похож был брат на всех ее обезьян.

А Ромка пересказал им мультик с интернетовской мультяшкой Масяней, потом еще один, и еще.

Вскоре к ним присоединился Гарик, и Лешка с Артемом, смирившись с неизбежным, стали смеяться над тем, как Ромка копировал грубиянку Масяню. Гарик сначала грустил, наверное, как всегда, думал о своей сестренке, но потом незаметно втянулся в общее веселье и, когда Ромка иссяк, продолжил эстафету. В этот вечер всем в рот попала смешинка. Так часто бывает в школе: стоит порой показать народу пальчик, и весь класс, как один человек, взрывается от безудержного хохота.

Кстати, Ромка и в этом деле преуспел больше всех, так как являлся обладателем совершенно уникального указательного пальца: при сгибе он у него трещал, скрипел и щелкал. Поэтому на каком-нибудь скучном уроке ему достаточно было повернуться назад со своей второй парты и произвести один-единственный щелк, чтобы одноклассники тут же схватились за животики.

Насмеявшись вволю, все страшно устали и отправились домой. Поднявшись на третий этаж, Лешка вспомнила о Никите. Жаль, что их новый друг упустил такой прекрасный вечер и не повеселился вместе с ними.

На всякий случай она подошла к его комнате и тихонько потянула на себя ручку. Дверь оказалась запертой. Наверное, Никита не хотел, чтобы его беспокоили. На всякий случай Лешка тихо-тихо спросила:

— Никита, ты спишь?

— Угу, — послышался хрипловатый, очевидно со сна, голос.

— Извини. Спокойной ночи.

Войдя к себе, Лешка плотно закрыла окна, но не потому, что боялась летучих оборотней, а просто чтобы не мерзнуть ночью, и улеглась спать.

А разбудила ее веселая трель звонкого колокольчика. Так Тамара Петровна каждое утро созывала их на завтрак.

Лешка с удовольствием потянулась, открыла шторы, распахнула окно в цветущий, наполненный птичьим гомоном сад. Вчерашнего холода как и не было, день снова обещал быть жарким. Приняв душ и принарядившись, девочка спустилась в столовую и чинно уселась на свое место.

Со стеклянным кофейником в руке появилась Татьяна. Лицо ее было безмятежным. Кухарка, по-видимому, тоже забыла о вчерашних страхах и о своем намерении уволиться и просто радовалась светившему в окна яркому утреннему солнышку.

Лешка налила себе апельсинового сока из прозрачного кувшина и покосилась на место напротив себя. Все собрались, а Никита еще не пришел. Неужели до сих пор не проснулся и не расслышал звона колокольчика? И, интересно, что он хотел ей вчера сказать, да так и не сказал?

— Дрыхнет еще, — уловив взгляд сестры, Ромка сразу догадался, о чем она думает. — А говоришь, что только меня нельзя добудиться. А я-то — вот он, это Никита ваш соня.

Позавтракав, Лешка взяла на кухне апельсин, банан и пару сырых яиц и отправилась навестить Аечку. Зверек спал, с головой укрывшись своим пушистым хвостом. Заслышав шорох, он открыл глаза, произнес что-то на своем металлическом языке и снова спокойно уснул.

Лешка оглядела вольер и не в первый раз подумала о том, что Василий Трофимович старался не напрасно, притащив сюда сухое дерево с травой и ветками. Ай-ай сгреб их в кучу и устроил себе ложе в развилке коряги. Наверное, похожие гнезда он строил себе на своем Мадагаскаре. Руконожка заметно подрос с тех пор, как у них поселился, а хвост стал еще пушистее. Значит, она все делает правильно.

Проверив, есть ли в поилке вода, девочка вспомнила, что еще вчера хотела здесь подмести и вымыть пол. Зверь есть зверь, и убирать его помещение необходимо каждый день, чтобы не морщиться от неприятных запахов.

— Скоро я тебя снова потревожу, — сказала она зверьку, выходя из вольера, но, прежде чем отправиться в кладовку за ведром с тряпкой, решила навестить Никиту. Лег он вчера рано, так долго люди не спят. Вдруг он заболел?

В Никитиной комнате на диване сидели Ромка, Артем и Гарик. Лица трех друзей отчего-то были жутко встревоженными.

— Что это с вами? А Никита что, один завтракает? — безмятежно спросила Лешка.

Вместо ответа Артем протянул ей записку. Слова на бумаге растеклись неровными буквами.

«Мне понадобилось срочно съездить в Москву. За меня не беспокойтесь и никуда не звоните. Когда вернусь — все объясню. Никита».

— Ничего не понимаю. Неужели он не мог меня или кого-нибудь из вас разбудить и сказать, что ему нужно уехать? — растерянно произнесла Лешка. — И, знаете, он мне еще вчера порывался что-то сказать, да черный человек помешал.

— Гарик, Темка, вы же его знаете лучше, чем мы с Лешкой, — сосредоточенно сморщил лоб Ромка. — Скажите, он способен на такие неразумные поступки? Не ожидал от него ничего подобного.

Артем пожал плечами.

— Что-то раньше за ним такая скрытность не водилась. И вообще он тихий и скромный, не любит авантюры.

— Я тоже ничего такого не замечал, — подтвердил Гарик.

— А почерк его? — спросила Лешка. Гарик кивнул.

— Его, это точно. Уж я-то знаю, сколько раз у него уроки списывал.

Лешка оглядела опустевшую комнату. В шкафу осталась кое-какая одежда, но сумки, которую вчера занес в комнату Никитин отец, нигде не было. А в углу лежал оранжевый баскетбольный мяч. Значит, Никита в спешке забыл свой талисман или не захотел с ним таскаться?

— А на чем он мог уехать? Неужели Григорий Михайлович отвез его в Москву и ничего никому не сказал?

Гарик вскочил.

— Давайте узнаем.

Опередив всех, он вбежал в столовую, где Тамара Петровна о чем-то беседовала с Василием Трофимовичем.

— Няня Томочка, Григорий Михайлович уже вернулся?

— Как вернулся? Откуда он должен вернуться, когда никуда еще не уезжал?

— А почему я его не видел?

— Он сегодня раньше всех позавтракал.

— А… А Денис где?

— Денис давно уехал. Зачем они тебе? — Тамара Петровна подошла к Гарику, взяла его за подбородок и заглянула в глаза: — Скажи мне, что случилось? Я же вижу, ты чем-то взволнован. Мама с папой, случайно, не звонили?