Целую. Ларин - Андрей Кивинов Страница 15

— Ну хорошо. А вот чья, интересно, кровь возле ручки? Или, может, это соус «Анкл Бенц»?

— Откуда я знаю?

Заметили? Чертяга языкастый. И вот так постоянно, хоть вешайся.

— Тогда я напомню. Это кровь продавца, которого ты подрезал на рынке несколько дней назад.

Вообще-то крови на ноже не было. Возможно, это даже был не тот нож. Но, как говорят химики, в результате опыта реакция показала… Реакция показала, что господину Романову история со Стёпой, к сожалению, знакома. К чьему сожалению? К моему, разумеется. Не к его же. Господина Романова ничем не прошибёшь, даже помповым гарпуном. Несмотря на явное смущение на его лице, я опять услышал знакомое: «Откуда я знаю?» Мне наш диалог давно напоминает кино про Шурика: «В то время, когда космические корабли бороздят просторы Большого театра…»

— А ты жадный мужик, Сергей Валентинович. Позарился на какие-то «гайки» золотые. Тебе что, Захар низкую ренту платил? Жадность, дружище, жадность… Почему бы не взять, если это так просто сделать. Тылы прикрыты, вперед. Ну давай, тужься, тужься, выдави ещё разок: «Откуда я знаю?» Что надулся как помидор?

Нет, плохой из меня лектор. Никакой ответной реакции.

Зашёл Евгений.

— Не помешаю?

— Входи, Евгений. Мы уже почти закончили с Сергеем Валентиновичем. Он не такой плохой мужик, между прочим. Ножи не таскает, никого не грабит. Поэтому я его, наверное, отпущу. И даже не буду ломать голову с опознанием в больнице. (Всё равно уже опоздали.) Так что, ступайте с Богом, товарищ Романов. А ребятки ваши поедут на пятнадцать суток. Дело принципа. Нечего вчера было сопротивление оказывать.

— А кто оказывал-то?

— Да никто не оказывал! Так же как и ты не нож не таскал. Только есть маленькая разница. Чтобы отправить на зону тебя, моих показаний недостаточно, но чтобы огулять на пятнадцать суток их — вполне хватит. Парочку рапортов и привет. Да ладно, посидят, остынут немного. А может понравится, ещё попросятся. Прецеденты были — только выйдут за ворота и давай опять сопротивление оказывать. И так в течение всего года. Нравится жить за государственный счет. Халявщики. Ну что ж, а вас я не держу. Можете идти. Вас ждут. О, кстати, чуть не забыл. Привет Юлечке. Она, наверное, ради вашего освобождения в институт не пошла. И передайте ещё, что в следующий раз, когда она будет подслушивать телефонные разговоры своего папашки, пусть выключит кондиционер. У папочки слишком чувствительный «Панасоник».

— Какая Юля?

— Та самая. Или это не она уже полчаса вокруг отделения курсирует, глазки прохожим строит? О, кажется, я догадался! Она пришла меня проведать, узнать, как зубик. Пожалуй, крикну в окно, что зуб уже не болит. Душа, правда, болит. По невинно загубленным жизням. Но это из другой оперы и к нашей беседе касательства не имеет. Всё, голубчик. Часы, шнурки и деньги можете получить в дежурной части. Гуд-бай.

На пороге я ещё на секунду задержал выходящего Романова.

— Да, слушай… Неудобно как-то…

Я прошептал Сереге два слова на ухо. Его узкие глаза быстро расширились, но потом вернулись в исходную позицию. Произнеся: «Гкхм…», он покинул кабинет.

— Что это ты с этим мудаком на «вы»? Совсем что ли? Дал бы лучше дубинкой по хребту. Для ума.

— Поздно, Евгений, поздно. Период воспитания уже прошёл. Прошёл мимо цели. Сейчас наступает период расплаты за это самое плохое воспитание.

— Да ты его даже на сутки не отправил! Он же тебя чуть ножом не припорол.

— Не стоит сгущать краски. Чуть-чуть не считается. А что касается дубинкой по хребту, то я, право, тебя не понимаю. И удивлен. Я — дубинкой? А где же чуткое отношение к гражданам? Человек, может, оступился в жизни, с пути, так сказать, сбился, а мы его — дубинкой. Нехорошо.

— А что ты там с ним шептался?

— Да, мелочь, не стоит даже вспоминать. Гардеробчик у него не в порядке.

— А всё-таки?

— Застегни ширинку, сказал.

— Тьфу!

Женька вышел. Я подошёл к окну. Романов, рассовывая по карманам своей куртки возвращённые деньги, шнурки и прочую мелочь, с довольной миной появился на пороге отделения.

Вот это да! Ну, прямо встреча президента США. Юлечка театрально раскинув руки, бросилась на шею бывшему узнику. Парочка джигитов похлопывают по плечам. Адвокат тут же. Сам мистер Захаров вразвалочку подошёл к мистеру Романову и сердечно поздравил с освобождением. Жалко, прессы нет. А то бы завтра во всех центральных газетах появилась заметка: «Вчера, в десять часов сорок пять минут, из отделения милиции был выпущен на свободу за отсутствием улик господин Романов, видный общественный деятель. В интервью нашей газете господин Романов заявил, что обратится с иском в народный суд по поводу его незаконного задержания и для возмещения морального ущерба».

Всё остришь, товарищ Ларин. Ты ведь проиграл, ты ничего не добился. Оттого, что ты знаешь, что Романов бандит и убийца, никому не жарко и не холодно. Наше мудрое правосудие не помешает ему дальше убивать и грабить. А поэтому, правильно, товарищ Ларин, что ты уходишь. Кончай ты терзаться. Нервные клетки, к сожалению, не того-этого… Да я и не переживаю. Вот посмотрю немного в окошко и пойду дела сдавать Мухомору. Вон ребята тоже не переживают. У них-то всё хорошо, как всегда. Сейчас загрузятся в свои навороченные тачки и рванут в кабак — отмечать удачный оборот дел. Стол наверняка уже накрыт. Ура! Только вот… Всегда в самый неподходящий момент возникает это «только вот». Как тот самый звонок в дверь, когда ты наедине с крошкой. Как ушат воды. Но ничего не поделаешь. Такова бандитская жизнь. Расслабляться нельзя. А они расслабились. Абзац, приплыли. Здравствуйте, девочки.

Правда, не девочки. Мальчики. Такие весёлые мальчики в зелёных маскхалатах с надписью «СОБР» на спине. И с масками на лицах. Сейчас устроят «маски-шоу». С красивым перекрыванием дороги, с вытаскиванием за шиворот пассажиров из машин, с битьём по стёклам и по мордам, с выворачиванием рук и карманов. Не пропустят никого, включая Юлечку и адвоката. О, пардон, ошибся. Одно исключение всё-таки будет допущено. Для Сергея Валентиновича — господина Романова демонстративно не тронут.

А затем произойдёт трогательная сцена. В присутствии заранее приглашённых понятых, мой знакомый Игорёк, тоже в маске, с силой нажмет на клаксон захаровского «мерса» и будет держать до тех пор, пока на пол не выпадет статья двести восемнадцатая, часть первая, хранение огнестрельного оружия. Ай-яй-яй, товарищ Захаров. Вы даже поленились переписать «Мерседес» на подставное лицо. Ах, не думал? Самоуверенность подвела. Ну, теперь будет время подумать. Годков эдак… Ой, не стоит загадывать. Говорят, можно до «вышки» докопаться. А к господину Романову у нас претензий нет. Можете ехать в кабак, господин Романов…

Однако, какое нелепое совпадение! Вся жизнь наша состоит из одних нелепых совпадений и случайностей. И даже наше появление на свет — это, по большому счету, случайность.