Убийство в Тамбовском экспрессе - Валентина Андреева Страница 15

— Галина. Кто это говорит?

Смутная тревога царапнула душу, я присела на диван и выразила сомнение в том, что она — это она. На другом конце мобильной связи спорить не стали, просто взяли и отключились.

— Ну на фига брать на себя инициативу переговоров, когда не можешь реально оценивать ситуацию?! — выплеснула на меня свое разочарование Наташка.

— А вдруг настоящая Пруткова валяется где-нибудь очередным трупом? — попыталась я оправдаться.

— Тем более! Значит, с тобой разговаривал убийца, а не очередной труп Прутковой, что, согласись, куда страшнее. А кто, кроме убийцы, мог выдавать себя за свою скоропостижную жертву? Следовало бы взять у него краткое интервью. Все равно ты номер засветила.

— Не засветила. Я его сразу засекретила. От всех, кроме тебя. Официально у меня украли мобильник, что подтверждается соответствующей записью в протоколе. Такое счастье для Димки! Очередное доказательство его правоты: была, есть и буду растяпой. На том стою! Как вообще с такой можно жить!

— Нормально, если столько лет прожил и расставаться не собирается. С тобой он в полной мере ощущает свое превосходство. Ну и дурак. А ты растяпа умная. Вот только «на том» не стоишь, а сидишь. На мой взгляд, очень неудобно. Но кому как. Лично я ни за что не стала бы рассиживаться с таким креном на левый бок.

Бесцеремонно кувыркнув меня на диване, Наташка выдернула невесть как попавший под меня свой давнишний подарок, корзиночку для рукоделия, и обозвала не очень правильным словом. То ли меня, то ли корзиночку. Я запоздало ойкнула, выразив таким образом сожаление Наташкиному подарку, уселась поудобнее и приготовилась к ответной атаке. Так в этой готовности и замерла. Потерявшая ко мне всякий интерес подруга по моему старому мобильнику уже здоровалась с Галиной, не забыв напомнить ей, кто мы такие. Особо распространяться не стала. Две приятные женщины, которые первыми из пассажиров отказались от вечернего чая, сославшись на некачественную заварку. Кажется, Пруткова этому обстоятельству совсем не обрадовалась, что я злорадно вслух и отметила. Несмотря на больное горло, проводница выдала Наташке по полной программе накопившееся раздражение за все звонки, которыми ее уже достали. Подруга демонстративно повернулась ко мне задом, к выходу передом и четко отрапортовала извинения, не забыв предложить Прутковой грядущую встречу в прокуратуре. Оснований — отсюда до завтра. Потому как, выспавшись, мы разложили всю дорогу в столицу по полочкам и вспомнили некоторые детали ночного переезда. Они касаются нашей таинственной попутчицы, намеренно замаскированной под бомжиху. Все бы ничего, если бы эта ряженая мужебабенция, покидая купе, не прихватила кое-что из наших вещей. А они дорогого стоят. Нет сомнений, что навязанная нам безбилетная «подсадная утка» поделила прибыль с проводницей пополам…

Пруткова все время пыталась что-то сказать, да Наталья Николаевна не давала. Отказала тормозная система. Митинговала даже тогда, когда я выхватила мобильник у нее из рук и предоставила слово Галине. Надрываясь и отчаянно кашляя, Пруткова просила приехать к ней завтра, а еще лучше — послезавтра. Уж очень плохо она себя чувствует. Мне оставалось только записать адрес, что я и поторопилась сделать, не слушая Наташкины наставления. Подруга требовала высказать проводнице то, что сама не успела.

Вопреки моим ожиданиям, Наталья предстоящую поездку восприняла без энтузиазма, была уверена, что пакета с журналом и тапками у проводницы нет. Не велика ценность. В противном случае, вместо того чтобы сыпать оскорблениями, она сразу бы призналась в перепрятушках. Тащиться в Пушкино на электричке, а оттуда еще катить невесть куда на автобусе подруге не хотелось, а других вариантов не имелось. Вечно попутный в весенне-летний сезон Наташкин транспорт — иномарки бывших стран социалистического содружества «Таврия» и «Шкода» стояли на зимнем приколе. Пришлось напомнить всю важность для Тимура и Кэтьки утраченных тапок с журналом (плюс мой кувшин) и об опасности шедевра, приобретенного нами взамен. Обмен явно не равноценный, и проводница что-то по этому поводу знает, иначе зачем ей приглашать нас к себе. И надо ехать немедленно, чтобы застать Галину врасплох. Неизвестно, что будет с ней через два дня. Поправится, и ищи ветра в поле.

— «Зачем приглашать нас к себе!» — передразнила меня подруга и неохотно пояснила: — А чтобы взять реванш за мои справедливые упреки. По телефону-то у нее огрызнуться не получилось.

— Лицом к лицу и подавно не получится, — заявила я, прикидывая, стоит ли поддевать под куртку теплый свитер.

— Так она же этого не знает. Ну зачем ты напяливаешь на себя это укороченное платье грубой вязки? — поморщилась подруга. — Впрочем, как хочешь… Надо позвонить соседу Николаю, пусть поможет поставить аккумулятор в «Ставриду». С некоторых пор железнодорожные пути вызывают у меня неприязнь. Надеюсь, когда-нибудь это пройдет.

Чуть больше чем через час мы уже катили по окружной в сторону Ярославского шоссе. С умным видом уткнувшись в атлас автомобильных дорог Московской области, я тщетно пыталась разобраться в маршруте. С правильного направления сбивало размышление о том, что именно испугало проводницу. И чем больше я думала, тем сильнее проникалась уверенностью — ночная попутчица подсажена к нам без билета. Своим заявлением следователю о беспробудном сне под стук колес мы невольно сыграли Прутковой на руку. И эта уверенность породила непонятное чувство тревоги.

— Надо было узнать у болезной, не нуждается ли она в каких-нибудь «колдрексах», — буркнула Наташка. — С другой стороны, если ей быстро полегчает, она сразу и разорется. Ладно. Выясним по прибытии. Ир, ты, случаем, не знаешь, чем облагодетельствовал Александр Сергеевич город Пушкин? Лошадей или любовницу на дороге сменил? А может, в свое время так «насолил» градоначальству и чиновничеству, что в память об этом событии благодарные потомки присвоили городу фамилию великого русского поэта? Его «арапские» корни не в счет. Наш народ исстари любую администрацию не жалует. Блин! Да что же это за беда такая! Летом пробки, зимой пробки. Всего-то тридцать километров от Москвы, а тащимся целый час.

Я отчаянно помотала головой, избавляясь от тревожных сомнений в целесообразности нашей поездки, инициатором которой явилась, и окунулась в смысл вопроса.

— Александр Сергеевич к этому конкретному району пробочного бедствия отношения не имел. В старину на Руси было такое имя, а может, и прозвище — «Пушка». Вот в честь такого «Пушки» вначале назвали село, а затем и город. Кстати, именно один из многочисленных «Пушек», был основателем рода Пушкиных, включая и нашего Александра Сергеевича. Величали родоначальника Григорий Александрович Морхинин. Только не надо злословить на тему моего всезнайства! Живу чужим умом. В поисках поселка Прутковой я успела слазить в Интернет. Этот твой путеводитель… — Я небрежно закинула творение картографов на заднее сиденье. — Сто дорог к одному и тому же месту, и все перепутано.

— Не ерничай! Как известно, все дороги ведут в Рим, но умные люди выбирают самые оптимальные варианты.

Я с негодованием отчеканила:

— Можно подумать, я тебе предлагаю ехать в Пушкино через Италию!