Букет алых роз - Лев Овалов Страница 15

Лишь после тщательного изучения удостоверения она впустила его в квартиру.

Наташа Сомова с рукой на перевязи сидела на диване в своей комнате. Евдокимов постучал.

— Вы ко мне? — не слишком приветливо спросила она.

— Если вы Наташа, то к вам, — сказал Евдокимов, улыбаясь.

— Я Наташа, — подтвердила она. — Но я не сделала ничего особенного и не хочу об этом разговаривать.

— А вы не знаете, зачем я пришел, — улыбнулся Евдокимов. — Поэтому можно быть и поприветливее.

Наташа испытующе поглядела на Евдокимова.

— Вы не из “Пионерской правды”? — недоверчиво спросила она.

— Нет, — заверил ее Евдокимов.

— И не из “Комсомольской”? — спросила она.

— Нет, — сказал Евдокимов.

— А то я терпеть не могу заметок о старушках и утопающих детях! — резко сказала Наташа.

— О каких старушках? — не понял Евдокимов.

— Которых пионеры переводят через дорогу, — сказала Наташа не без юмора, явно кого-то копируя. — Пионер Костя Иванов отличается высоким пониманием пионерского долга и четвертого апреля, в пятнадцать часов ноль—ноль минут, на углу Садовой и Самотечной перевел престарелую пенсионерку З.В.Хлестову через улицу!

— А что тут плохого? — спросил ее Евдокимов.

— Ничего плохого, но и ничего особенного, — насмешливо ответила Наташа. — По-моему, это просто неестественно — удивляться тому, что в советском обществе хороших людей больше, чем плохих!

— Так не волнуйтесь, я не пришел восхищаться вами, — серьезно сказал Евдокимов. — Я к вам по делу.

Наташа вдруг засмеялась.

— Да вы садитесь, я не кусаюсь!

Евдокимов сел.

— Я серьезно по делу, — сказал он. — Я именно потому и пришел, что вы так мужественно вели себя с этим негодяем.

— Ну во-от, так и знала, — разочарованно протянула Наташа. — А теперь начнете расспрашивать, как, да почему, да отчего.

— Нет, — сказал Евдокимов. — Я работник специальных органов, и меня интересуете не вы, а тот, кто вас ранил. Понятно?

— Ну это — другое дело, — сказала Наташа. — Но только что я могу о нем сообщить? Я видела его всего несколько минут, а когда он меня ранил, даже не видела, я, должно быть, зажмурилась и только орала от страха.

— А какой он из себя? — спросил Евдокимов. — Попытайтесь, расскажите.

— Неприятный, — ответила Наташа. — Мне он сразу не понравился.

— Маловато! — усмехнулся Евдокимов. — Высокий, низкий, толстый, худой, безусый, усатый? Все это очень важно.

— Высокий, немолодой, худой, — сказала Наташа.

— А подробнее? — попросил Евдокимов.

— А больше я не запомнила. Вот если бы мне его показали, я бы узнала.

— Так всегда! — с досадой сказал Евдокимов. — Чтобы показать, надо найти, а чтобы найти, надо знать, кого искать. Высоких и худых по Москве миллион ходит!

Наташа вздохнула.

— Жаль, что я не могу быть вам полезна, но ничего не поделаешь…

— О нет! — сказал Евдокимов. — Вы можете быть полезны, и потому-то я и пришел.

— Я? — удивилась Наташа и серьезно добавила: — Говорите.

— Видите ли, Наташа, — сказал Евдокимов, — не прояви вы… — он поискал подходящее слово, — тревоги, что ли… девочки не было бы в живых…

— Ах! Вы опять! — прервала его Наташа. — Не надо!

— Нет, вы помолчите, послушайте меня, — остановил ее Евдокимов. — Девочки не было бы в живых. И я хочу вас попросить помочь мне в том, чтобы не было других жертв.

Он внимательно посмотрел на Наташу.

— Вы комсомолка, — сказал он. — То, что я вам скажу, я прошу сохранить в секрете…

И Евдокимов откровенно рассказал Наташе то, о чем не считал нужным говорить Анохину.

— Мы интересуемся жизнью Анохина гораздо больше, чем он думает, — закончил Евдокимов. — Именно потому, что он решил вновь стать человеком, за ним идет охота. Они его хотят убить за то, что он вырвался из их рук и чтобы припугнуть других, чтобы другим неповадно было…

— Но чем же я могу быть полезна? — спросила Наташа, недоумевая.

— Многим, — ответил Евдокимов. — Вы осторожны и внимательны, это показало вчерашнее происшествие. Вот я и хочу просить вас взять Анохиных под свое наблюдение, взять их, так сказать, под негласную опеку. Ваше дело — только присматриваться. Со стороны заметнее то, чего сами они могут не увидеть…

Наташа задумалась.

— Трудная задача, — нерешительно произнесла она. — А если я не услежу?

— Да вы не подумайте, что я вверяю вам охрану жизни Анохина, — сказал Евдокимов. — Мы сами будем его оберегать, но вы можете нам помочь. Смотрите во все глаза. Это единственное, что от вас требуется, и в случае чего звоните мне, а если не будет уже времени, кричите изо всех сил!

Наташа улыбнулась.

— Как вчера?

— Да, как вчера, — серьезно сказал Евдокимов. — Вчера вы сделали большое дело.

— Но я ведь скоро пойду в школу… — предупредила его Наташа.

— Ну и что из того? — сказал Евдокимов. — Ходите себе на здоровье, но только не забывайте о тех, кто находится с вами рядом.