Две – к радости - Эми Мак-Каллох Страница 15

– Привет! – Я беру трубку, чтобы ответить Одри. – Погоди секунду… Я выйду. Тут очень плохо ловит.

Внизу, в музыкальной комнате, толстые стены позволяют мне заниматься сколько угодно… Но не дают возможности толком поговорить по телефону. В любом случае, я закончила, и скоро мне нужно будет подняться в зал собраний для срочной первой репетиции, собранной Араминтой. В последнее время она сильно наседала на меня.

В коридоре я едва не отдергиваю телефон от уха, так сильно кричит Одри.

– Успокойся! – говорю я ей. – Я с трудом тебя понимаю.

Повисает пауза, она пытается взять себя в руки.

– Это Кловер. Я нашла ее. Она у Патрика.

– Что? Она в квартире Патрика?

– Я видела ее в окне и в его машине, – говорит Одри. – Похоже, она там по своей воле… ее не держат насильно и все такое. Что мне делать? Позвонить в полицию и сказать им?

– Возвращайся в школу. Я напишу Кловер и скажу, что мы знаем, где она. Может, она все еще преследует убийцу Лолы, и, если мы предупредим полицию сейчас, они могут ее остановить. Придумаем план вместе.

– Ладно, дерьмо… Не могу ясно мыслить!

– Просто возвращайся.

– Да.

Я кладу трубку, прислоняясь головой к стене. Кловер в безопасности. Она жива. Но почему она – с Патриком Рэдклиффом?

Позади раздается шелест падающей бумаги. Я резко разворачиваюсь и вижу, как мистер Уиллис ползает по полу, собирая рассыпавшуюся пачку нот. Ловлю его взгляд, гадая, что он услышал из разговора. Нажимаю несколько кнопок на телефоне.

Он кашляет.

– Вы уже выбрали новый отрывок для концертного выступления? Мне действительно надо прослушать его, прежде чем включить его в программу.

– На самом деле у меня не было особо времени подумать об этом, сэр. И, кроме того, кто сказал, что Кловер не вернется к концерту? Мы ведь все надеемся на это, так?

– Похоже, вам известно больше, чем мне.

– Что это значит? – огрызаюсь я.

Он вздыхает.

– Ничего. Послушайте, Айви, я запаниковал, когда сказал вам тогда, что уеду. Вы не там ищете. Я не имею к Лоле никакого отношения и абсолютно никакого отношения не имею к ее смерти. Так что давайте просто оставим все это, как думаете? – Он разворачивается и собирается уйти, будто разговор окончен, но я еще не закончила.

– А как насчет фотографии, а? – Скрещиваю руки на груди, мое раздражение растет.

– Не знаю, что, по-вашему, вы видели, но на том фото была не Лола.

– О, правда? Тогда кто это был?

– Конечно же, моя невеста. Так что давайте постараемся и вернемся к нормальным… – Он делает шаг ко мне, и я отшатываюсь, вскидывая руки.

– Не подходите. Вы знаете, когда Кловер вернется, вам придет конец. – Я едва не плююсь словами, настолько я зла.

Тон его мрачнеет.

– Думаю, мы оба знаем, что Кловер не вернется. – Он шагает прочь, протискивается через звуконепроницаемые двери и идет выше, в зал собраний.

Меня передергивает, я смотрю на телефон. Останавливаю запись. Последнее, что мистер Уиллис сказал о Кловер? Это прозвучало как угроза.

* * *

Наверху, в зале собраний, в моей голове мысли проносятся вихрем. Отчаянно хочется отправить Кловер сообщение, чтобы убедить ее рассказать нам, что она задумала. Отчасти я сомневаюсь, что Одри действительно видела ее, но она казалась абсолютно убежденной.

Прошла неделя с тех пор, как пропала Кловер. Обычная школьная жизнь продолжается, будто ничего не произошло, и это – за гранью приличия. Шепот и непрекращающаяся болтовня в коридорах стихли, сплетни переключились на новые темы. После смерти Лолы меня действительно поразило, как столько людей могут казаться такими взволнованными, скорбящими и хандрящими на собраниях, плачущими друг у друга на плече – на уроках, а через минуту их уже заботит то же мелкое, бессмысленное дерьмо, что и раньше. Люди и вправду слишком непостоянны.

Не может быть, чтобы лишь мы с Одри были обеспокоены этими странными обстоятельствами и желали выяснить правду. Я часто задаюсь вопросом, спали ли бы мои сокурсники так спокойно в этой школе, если бы знали, что мы сделали. Если бы они знали, что на территории школы может находиться убийца.

Большой актовый зал – это театр в старинном стиле с плотными красными бархатными шторами и многоярусными креслами. Есть даже пара лож для особо важных гостей.

Сейчас зал пуст, если не считать исполнителей, которые собрались в передней части сцены. Мистер Уиллис решил обратиться ко всем, не дожидаясь моего прихода. От его вида у меня по коже бегут мурашки. Меня тошнит, когда вспоминаю, как раньше задерживалась допоздна, жертвуя своим временем и опытом, который могла бы передать другим студентам, лишь бы провести с ним несколько лишних часов.

Больше такого не будет.

Проскальзываю на сиденье в задней части зала, пытаясь, насколько возможно, оставаться в тени. Я хотела бы наблюдать, как не Араминта, а Лола выступает с вдохновляющей речью. Мой разум должен быть занят произведением, которое мне предстоит сыграть, а не биться над решением множества различных загадок. Я вспоминаю, как когда-то восхищалась мистером Уиллисом, даже была немного в него влюблена. Мысль об этом повергает в дрожь: теперь я испытываю лишь ярость и отвращение к нему.