Финли Донован избавляется от проблем - Эль Косимано Страница 15

– У тебя есть его телефон? – спросила Патрисия.

Ее вопрос оборвал мою речь на полуслове.

– Может быть. Не знаю. – Я точно знала, что у Харриса был бумажник. Когда в последний раз я видела его мобильный, он засовывал его в нагрудный карман пиджака. – Скорее всего, есть. А что?

– Найди его. Пароль «молочник». Посмотри фото. И позвони мне, когда дело будет сделано.

– Я не желаю смотреть на его…

Связь оборвалась. Выругавшись, я ударила по рулю. И что мне теперь делать? Ясно-понятно, если я нарисуюсь на пороге дома, Патрисия не откроет дверь. Если я выгружу Харриса во дворе, с моим везением кто-нибудь из соседей обязательно увидит это и сообщит полиции номер моего автомобиля.

Вот дерьмо. Вечер становился все лучше и лучше. Я съехала с платной дороги на парковку бизнес-центра и заглушила мотор. Подняв подлокотник, я попробовала перебраться на заднее сиденье, стараясь не проткнуть Харриса Миклера каблуками. «Ваша честь, прокуратура хотела бы представить вещественное доказательство со стороны обвинения номер один, правую туфлю – поддельную “Луи́ Витто́н” – обвиняемой, также известную как орудие убийства». Я подавила смех, представив, как Джулиан будет меня защищать. Втиснувшись между детскими автокреслами, я выудила телефон Харриса из кармана пиджака. Экран был заблокирован. Вздрогнув, я набрала пароль.

Мой палец навис над иконкой «Фотографии». Учитывая то, что я знала о Харрисе Миклере, содержимое, в лучшем случае, будет неприятным, а в худшем – может добавить проблем. Или, по крайней мере, вызвать приступ тошноты.

Вопреки здравому смыслу я все равно нажала на кнопку. Несколько стандартных папок: «Фейсбук», «Инстаграм», «Твиттер», «Скриншоты», «Камера»… «Личное». Глядя сквозь пальцы, я открыла последнюю и удивилась, что в ней не коллекция грубого порно. Вместо этого обнаружилась коллекция пронумерованных папок. Тринадцать штук. Все с именами: САРА, ЛОРНА, ДЖЕННИФЕР, ЭММИ, МАРА, ЖАНЕТТ…

Я открыла первую папку и пролистала содержимое, сначала медленно, приближая экран, чтобы понять смысл изображений; Харрис неглубоко храпел рядом со мной. На всех была женщина; насколько я могла судить, это была серия уличных снимков, сделанных под странными углами, как будто снимали тайком. Блондинка в очереди в кафе. Та же женщина садится в машину. Еще один кадр – она толкает тележку с продуктами по парковке: на этом снимке хорошо видно ее лицо. Я узнала ее. Это была та самая женщина, которую я облила томатным соком в баре.

Харрис Миклер был сталкером.

Если бы это случилось однажды, я могла бы понять, но были и другие. Так много других.

Я закрыла эту папку и открыла следующую. У меня перехватило дыхание.

Первые снимки в этой папке были того же характера, что в предыдущей, – несколько десятков снимков, сделанных исподтишка. Но остальные фотографии в этих двенадцати папках не были столь мирными: сначала Харрис позировал с этими женщинами, как будто у них свидание, в обстановке, похожей на сегодняшнюю в баре. Затем шли кадры с теми же женщинами в различных откровенных позах – обнаженные, с закрытыми глазами, с застывшими лицами, а он трогает, целует и насилует их, а их сверкающие обручальные кольца тщательно запечатлены на каждом снимке.

Тошнота подступила к горлу, пока я пролистывала бесчисленные снимки этих двенадцати женщин, за которыми Харрис Миклер сначала следил, а потом приглашал на встречи в ресторанах; все они были немного похожи внешне и телосложением. Мысль о том, что он их всех накачал наркотиками и изнасиловал, была отвратительна. Последний снимок в каждой из двенадцати папок был ужасающе интимный, а сверху снимка шла надпись. «Будь благоразумна и делай то, что я скажу, или я покажу эти снимки твоему мужу и опишу ему все в красках».

Кусочки головоломки встали на свои места. Он шантажировал их. Шантажировал, уверенный, что они будут молчать. Харрис вел охоту на замужних женщин с детьми. Успешных женщин, с богатыми мужьями, у которых были средства и положение в обществе, таких, которым он мог разрушить всю жизнь. Он намеренно делал фотографии, вводящие в заблуждение, заставляющие предполагать, что он встречался со своими жертвами и секс был по обоюдному согласию. А на самом деле Харрис был больной изворотливой акулой; он предпочитал, чтобы его жертвы отключались на заднем сиденье его машины.

Я облокотилась на сиденье и уставилась на телефон Харриса. Затем на записку. Патрисия была права. Я не знала, куда его повезу, но я точно не собиралась возвращать этого монстра в дом Патрисии Миклер.