Тайна Девы Марии - Хизер Террелл Страница 15

В его голосе слышалась взволнованность, а в глазах светился холодный расчет, чего прежде Мара никогда в нем не замечала, и от этого сознания ей стало не по себе. Она внезапно подумала обо всех истцах тех дел, с которыми ознакомилась: об Альфонсе Шварце, Еве Блумер, Отто Штерне, даже Хильде Баум. Ответ дался ей нелегко. Прошло несколько секунд, прежде чем она собралась и заговорила как профессиональный юрист.

— Вполне жизнеспособен, — ответила она, — но нам предстоит преодолеть два важных препятствия. Одно большое — еще один нью-йоркский процесс, дело «Скейф». Суд тогда воспользовался совершенно другими стандартами, в основном утверждая, что неважно, проявлял ли истец должное усердие в поисках утраченной собственности. Но дело «Скейф» всего лишь еще одно апелляционное дело, такое же как «Декларк», поэтому ни то, ни другое не будет автоматически выбрано судьей в качестве руководства. Нашему судье придется сознательно выбирать между ними, и я приложу все усилия, чтобы склонить его к прецеденту «Декларк» или некоему сочетанию из этих двух дел, предписывающее обязательный поиск со стороны истца.

— И как же ты убедишь его?

— Думаю, с помощью общественного резонанса. Прецедент «Скейфа» в основном освобождает бывших владельцев от любых усилий обнаружить украденную собственность, но при таком условии Нью-Йорк может утонуть под наплывом старых исков, пролежавших под сукном годами, даже десятилетиями. Если наш судья решит руководствоваться делом «Скейф», Нью-Йорк останется без действенного закона об исковой давности по виндикационным искам и превратится в магнит для застарелых сомнительных тяжб по поводу украденных культурных ценностей. Учитывая, что Нью-Йорк — центр американской торговли произведениями искусства, такой шаг способен заморозить коммерцию и заставить галереи и аукционные дома переместиться в другие места, например в штаты, которые обеспечат им более надежную защиту. Какой судья захочет взять это на свою совесть? Или в свой послужной список?

— Я бы точно не захотел. Впрочем, никто и не собирается назначать меня судьей. Ты говорила о двух препятствиях. В чем состоит второе?

— В фактах. На данном этапе я не имею ни малейшего представления, насколько энергично Хильда Баум разыскивала картину. В поданном иске, вполне возможно, содержатся не все подробности, так что пока нам приходится довольствоваться только изложенными в нем фактами относительно сроков проведенных ею поисков. Если Хильда тянула с иском много лет, как, по моим предположениям, скорее всего, и было, то у нас появится мощный аргумент и…

Она замолкла на полуслове. В ресторан вошла Дина в черных кожаных брюках и облегающем черном свитере. Мара почувствовала укол ревности, вспомнив, как Дина и Майкл обменивались игривыми фразочками, но ревность быстро угасла под натиском ужаса от мысли о сплетне, что разнесется с быстротою молнии по всей конторе, если Дина сейчас их увидит.

Майкл тем временем говорил без умолку, хваля ее изобретательность, но она никак не реагировала.

— Мара, в чем дело? — спросил он.

Она вспыхнула, осознав, что придется рассказать, как она подглядывала за ним у себя в конторе, иначе его не убедить в серьезности ситуации.

— Ты был на обеде юристов в нашей фирме на этой неделе?

— Да. Ты меня видела? Почему тогда не подошла и…

Она не дала ему договорить.

— Ты помнишь, как разговаривал с высокой темноволосой женщиной в фиолетовом платье?

Он потупился, как показалось Маре, слегка виновато.

— Да, но…

— Неважно. Та женщина, Дина, только что вошла в ресторан.

Майкл проследил за ее взглядом и вытянул шею, оглядываясь на вход и бормоча:

— О господи, кажется, я упомянул при ней, что часто сюда захожу.

Мара вцепилась ему в локоть, прежде чем он успел развернуться.

— Только не оборачивайся. Не хочу, чтобы она нас заметила. Пусть прозвучит мелодраматично, но нам на самом деле нужно поскорее убраться отсюда. — Мара оглядела небольшой зал, поняв, что к выходу все равно придется пробираться мимо столика Дины. Она ухватилась за куртку пробегавшего мимо официанта. — Здесь есть черный ход?

— Да. — Официант указал на металлическую дверь, видневшуюся в кухне. Она вела на боковую улочку. Парень захихикал, предположив, что в зале неожиданно появилась законная половина одного из клиентов. — Следуйте за мной.

Майкл изумленно смотрел на нее.

— Ты, наверное, шутишь. Хочешь выйти через черный ход? Что нам прятать?

— Майкл, в субботу вечером мы оказываемся вдвоем в ресторане, далеко от обеих наших контор, зато очень близко к твоей квартире. Простое объяснение вроде делового обеда, пусть даже самого невинного, здесь не проходит. Кроме того, сплетня насчет этого обеда будет разнесена по всей фирме уже в понедельник утром, и, можешь быть уверен, она разойдется не только среди рядовых сотрудников, но и достигнет ушей начальства. У Дины сейчас второй или третий роман с очередным партнером фирмы. — Мара держалась спокойно. — Буду скомпрометирована не только я, будет скомпрометировано дело «Баум». Я с самого начала этого боялась. Существуют очень строгие правила относительно взаимоотношений между юристами и клиентами. Наверняка ты читал о деле Лизы Миневер?

Больше уговаривать ей не пришлось. Майкл бросил на стол несколько купюр, с лихвой покрывавших счет, и выхватил у официанта оба пальто. Он загородил Мару от публики, и они торопливо последовали за официантом на кухню.

Майкл и Мара пронеслись мимо удивленных мальчишек, нанятых для уборки посуды со столов, перешагнули через мешки с мусором, заблокировавшие выход вопреки всем правилам пожарной безопасности, и наконец оказались в переулке. Проделав извилистый путь между пустых коробок и гор отбросов, Мара и Майкл выскочили на улицу. Они двигались молча и быстро, пока не дошли через несколько кварталов до местной пивной. Майкл затянул Мару внутрь, шагнул к бару, заказал для себя «Гиннесс», а для нее бокал белого вина, после чего присоединился к ней за столиком, отгороженным от зала.

Они отсалютовали друг другу напитками, после чего взорвались неудержимым смехом.

Вытирая слезы, Мара извинилась:

— Я чувствую себя очень глупо. Прости, что заставила тебя это сделать.

Он отпил из кружки пива.

— Шутишь? В жизни не испытывал ничего подобного, как сегодня, когда побывал в шкуре шпиона.

Она осушила бокал, надеясь усмирить сердцебиение.

— Повторим?

Они повторили еще несколько раз, а потом долго бродили пешком, прежде чем он проводил Мару до дверей ее квартиры. Она протестовала, уверяя, что в такой галантности нет никакой необходимости, но из-за выпитого вина в голове у нее был туман, и в голосе не хватало уверенности, поэтому, когда он стал настаивать, она сдалась.

Она долго искала ключи в сумке. Тогда он повернул ее к себе, взял за руку и соединил их ладони. Она все отказывалась сплести пальцы.