Кто там прячется во мраке? - Инна Бачинская Страница 15

– Убийца! – Коля хлопнул по столу ладонью. – Конечно! Убил убийца! Прямо глаза открылись. Оказывается, их было двое и на стреме стояли по очереди. Такое у вас внутреннее чувство и ви́дение. Опять мутная философия?

Коля испытывал досаду – он терпеть не мог богемную братию с их истериками, розовыми соплями, поцелуйчиками и сплетнями. Угораздило же его… встрять. Не его компания, хватит с него одного Рощика. В том, что сказал Савелий, было рациональное зерно, но Коля не хотел этого признавать, опять-таки из-за досады и духа противоречия.

– А что Геннадий Смолик? – спросил Федор.

– Ушел за машиной около десяти, были свидетели. Машину оставил на стоянке за несколько кварталов, есть квитанция. Подал к подъезду и стал ждать Сандру, даже задремал, а потом увидел, что приехала «Скорая» и менты. Скотина! Открытым текстом: менты, говорит, приехали. Сунулся в Дом, а его не пустили.

Обсудили, кажется, все. Федор спросил про детишек, и Савелий с радостью доложил, что Настенька – отличница, а Герман на утреннике вцепился в медведя и не хотел отпускать. В смысле в артиста, который изображал медведя; еле оторвали. Капитан Астахов зевнул и демонстративно посмотрел на часы…

…Прощаясь, Савелий наказал Федору немедленно лечь спать, предварительно напившись чаю с малиной, приняв таблетку и заперев дверь на все замки, а то мало ли. Еще не открывать форточку или балконную дверь, потому что это чревато осложнениями и вообще. Малиновое варенье в шкафчике на верхней полке, Зося сама варила, у нее свой рецепт с лимонной корочкой и еще…

Капитан, которому вся эта лирика надоела, сгреб Савелия в охапку и вытолкал за дверь. Они ушли, и Федор остался один. Следуя наказам Савелия, сделал чай с лимоном и добавил ложку малинового варенья; потянул носом, но ничего не почувствовал – обоняние отшибло начисто. Закутавшись в плед, он сидел на диване и пил чай. Хотелось спать, голова была тяжелой, по спине стекали теплые струйки. Температура никак? У него никогда не бывает температуры! Какой-то новый вирус… вот угораздило!

Он задремал, и ему стал сниться сон: танцующая зебра. Зебра цокала копытцами и прядала головой с плюмажем. Досмотреть танец не удалось, так как подал голос его айфон. К удивлению Федора, звонил капитан Астахов.

– Ты как? – спросил капитан, как будто они давно не виделись.

– Живой, – сказал Федор. – Пью чай с малиной. Что-то случилось? Где Савелий?

– Дома. Не хотел при нем, а то сразу крики… Мы вышли на Леона Маркина, помнишь такого? Сутенер! Проживает в «Градецкой». Хочешь со мной?

– Хочу. Он еще здесь? Не улетел в Париж?

– Не улетел. Завтра в десять сможешь? У него французский паспорт, надо деликатно, а у меня на богему аллергия.

– Понимаю. Буду ждать.

К удивлению Федора, головная боль утихла, озноб прекратился, и сна не было ни в одном глазу. Неужели малина животворящая?

…Он в который уже раз «крутил кино», пытаясь рассмотреть выражения лиц и взглядов присутствующих, соотнося их с тем, что услышал от Тамары Голик и Сандры Сахно. Снежана… Снежная королева. Хороша! Капризна, своенравна, высокомерна, способна унизить и оскорбить; отбила жениха у лучшей подруги…

Не факт. Тамара сказала, что они не встречались. Тоже не факт, а что ей остается говорить? Снежана и Руслан, пьют шампанское. Снежана в белом, жених счастлив. Синие камешки. Красивая пара – ни убрать, ни добавить.

Иван Денисенко с неизменной камерой прыгает вокруг. Тут же Леша Добродеев, самое бессовестное перо местной журналистики – физиономия красная сияющая, галстук-бабочка сбился набок, в поднятой руке бокал. Надо бы поговорить, может, заметил что-нибудь – глаз у журналиста, как у орла, недаром ведет криминальные хроники. Правда, привирает изрядно.

Сандра Сахно… странное сочетание. Живая, пританцовывает, рот до ушей. Снежану не любила. Смотрит на нее с ухмылкой, будто знает что-то… Не улыбается. Стерта улыбка, присутствует ухмылка… недобрая. Остановись, философ, не надо фантазий! Просто смотрит… может, завидует. Все мы люди. Была замешана в деле о краже… то ли да, то ли нет.

Алина Ким в темно-красном кимоно, в руке стакан с прозрачной жидкостью… вряд ли водка! Вода. Лицо непроницаемо, взгляд в пространство. На Снежану не смотрит. Игнорирует? Намеренно или вообще ни на кого не смотрит? Азиатская невозмутимость и отрешенность… Федор вздохнул, вспомнив Саиду, они даже похожи. Саида тоже из Казахстана. Женщина, которая прошла мимо… ^[4]

А вот и «у́хи»! Сандра сказала: Анюта-вертолет. Анна Кулик, уборщица, студентка и новая модель. Та, что в маске зебры и на котурнах, с трогательными ушами. Ковыляли на пару с Юлием, который в маске жирафа. Точнее, в голове жирафа. А еще точнее, на обоих были надеты головы жирафа и зебры. Уф! Есть понятия, которые трудно облечь в слова, особенно если у тебя температура. Смотрит на Снежану в упор, лицо напряженное, рот приоткрыт. Симпатией и не пахнет. Тем более восторгом. Снежана ее шпыняла. Коля сказал – эта, с ушами, какая-то пришибленная… Боялась Снежану? Ожидала от нее окрика и оскорбления? Неглупая девочка, студентка до такой степени боялась?

Тощий Юлиан Крещановский мелькнул и исчез. Человек в себе, все пофиг. Капитан сказал: ничего не знает, ничего не помнит…

Тамара Голик, подруга. Смотрит пристально. На кого? На жениха Руслана. Выражение лица… Слишком серьезна для приема, даже нахмурена. И ушла раньше. Завидует? Не может простить? Притворяется подругой? А на самом деле соперница? Сказала: многим обязана Снежане. Следит за лицом и взглядом, держится настороже – недаром спросила, как он, Федор, относится к языку мимики и жестов. Что же она чувствует? Что скрывает? Зависть, это понятно. Ненависть? Скоро свадьба… Тамара сказала, что свадьба не состоялась бы… Почему? Ей хотелось так думать? А вот это обсудим завтра с Леоном Маркиным. Спросить о нем Игорька – он должен что-то знать. А вот и он! Тонкий, гибкий, с бородкой. Поднял бокал, смотрит на Снежану, улыбается. Или ухмыляется?

Регина! Преданная поклонница Федора с тех самых пор, как он расследовал убийство тележурналистки. Громогласная, хабалистая, нахальная. Пьющая. В состоянии перманентной драки с Игорьком, но выпивают на пару. Смотрит на Снежану с восхищением, что-то кричит, подняв бокал. Который по счету, интересно. Говорит тост, видимо, желает счастья и долгих лет жизни…

Несколько знакомых лиц: жена мэра, администратор их университета с супругой, бывшая мисс города, художник Виталий Щанский с новой подругой, режиссер молодежного театра Виталий Вербицкий с косой-блонд до лопаток, в смокинге – не иначе реквизит, в гордом одиночестве. Еще пара-тройка неизвестных мужчин… а эти что здесь делают? Заезжие дизайнеры на охоте за идеями? Непохоже. Один – высокий, крупный, мрачный, с квадратной челюстью; второй – небольшой лысоватый с бегающим взглядом, фланирующий взад-вперед по залу; третий – непрерывно жующий и пьющий, торчащий у стола и у бара. Еще один – с мальчишеской физиономией, во фраке и бабочке, то здесь, то там, похоже, всех знает – свой человек. Кто таков? Почему они бросились в глаза? Без пары, не похожи на типов из мира моды, лавируют, вырастают из-за спины. Надо бы спросить у Игорька, кто такие. Тот, что с квадратной челюстью, подпирает стену, сложив руки на груди, не пытаясь сделать вид, что ему интересно, без стакана и тарелочки… Смотрит… куда? Непонятно. Куда-то.