Кружева лжи - Анастасия Дока Страница 15

– Снежанка, привет, – произнесла подруга и схватилась за ручку. – Я войду?

Снежана совершенно ничего не понимала. Что здесь делала Вита? Марк ей позвонил? Но зачем?

– Я хочу знать, как ты, Снежанка. Марк будет в другой комнате, а я зайду. Хорошо?

– Что… Что он тебе сказал?

– Что волнуется за любимую женщину. Так я зайду?

Снежана молчала. Она видела, как Вита что-то шепчет Марку, и тот, кивая, уходит. После этого облегчение всё-таки наступило. Снежана открыла. Секундой неуверенно и робко и следующим мгновением столь резким движением, словно, не сделай этого, и наступил бы конец света.

Страх удушающей хваткой сжал горло. Отступил, как только за разделяющей перегородкой оказались обе: и она, и Вита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Вит… – обняла подругу, прошептала, – ты… его не боишься?

– Нет, Снежан. Встречала и пострашнее, – хотела разрядить обстановку, а встретилась с ужасом в зелёных глазах.

– Ты… ты шутишь?

– Прости, Снежанка, не вовремя. Я за сегодня выдохлась. Успокоительное из меня никакое. Марк попросил приехать, и я здесь. Только понятия не имею, что говорить.

– Вит, я… боюсь его.

Виталина вздохнула:

– Не хочешь рассказать, что у вас произошло?

Снежана задумалась. Подруге она доверяла безоговорочно. Вита была тем человеком, что всегда выручал, поддерживал. Не винил. Она никогда не говорила: «Я же предупреждала…» или «Ты сама виновата». Подруга всегда была на её стороне. Всегда доказывала верность.

Снежана поведала Вите всё вплоть до просьбы отвезти пряжу Ангелу.

Виталина внимательно выслушала рассказ, перемежающийся всхлипами.

– То, что он спал с Ангелом непростительно, – заметила она. – Если хочешь, я сейчас же попрошу его убраться прочь. А мы с тобой поедем ко мне.

– Ты веришь в его вину? – сердце замерло в ожидании ответа.

– Нет. Но тебе необходимо успокоиться и побыть в дали от Марка. Вам обоим лучше сейчас разобраться в себе: ему осознать, как опасна ложь. Тебе…

Снежана ждала продолжения.

– Тебе, – вздохнула Виталина, – вспомнить, почему после мужа ты всё-таки поверила другому мужчине. Почему поверила именно Марку.

Последние слова вызвали новые слёзы. Снежана согласилась ехать к подруге, и та вызвала такси. Марк согласился с доводами Виты: если так будет лучше Снежинке, значит, он уедет. Но сначала взял с любимой женщины обещание не игнорировать звонки.

– Я волнуюсь за тебя, Снежинка, – открыл входную дверь. – Конечно теперь я буду спокойнее, но…

– Со мной она в безопасности, Марк.

– Знаю, Вит. – Протянул руку к любимой. Опустил. – Снежинка, я… я не хочу, чтобы ты считала меня убийцей. И сделаю всё, чтобы тебя переубедить

Она молчала, глядя в пол, не в силах взглянуть на Марка.

– То, что я пообещала брать трубку, совсем не значит, что я обещаю разговаривать, – произнесла едва слышно.

Марк вздохнул и первым покинул квартиру. У лифта обернулся – она это знала, хотя и продолжала смотреть вниз.

Снежана понимала, если встретится с ним взглядом – внутри всё перевернётся, а она совсем не была уверена, что этот переворот хоть чем-то поможет. Скорее, наоборот, повергнет в пучину боли, заставит страдать ещё больше. Напомнит лучшее, что было между ними. То, с чем ей необходимо было расстаться навсегда, потому что прощать подлый обман и предательство она не собиралась.

Захлопнула дверь, закрыла глаза.

Вскоре машина выехала со двора, увозя Снежану, в чьём сердце занозой торчало воспоминание о встрече с красивым мужчиной.

«Неужели он мог убить?»

Чем дальше она удалялась от дома, тем сильнее начинала сомневаться в вине Марка. Не поспешила ли она с обвинениями? Не разрушила ли собственное счастье?

– Снежанка, ты действительно думаешь, он убийца? – ворвался в размышления голос подруги.

– Не знаю, Вит. Я… не знаю.

– Ладно. Разберёмся с тараканами. Только не плачь, а то я сама завою.

Снежана кивнула и сразу уткнулась лицом в небольшую сумочку. Это единственное, что она взяла с собой. Желание поскорее убраться из дома, где она вновь пережила часы страха, перечеркнуло желание выглядеть хорошо. Любимый гель, привычные средства для укладки волос, шампунь и даже расчёска остались на полке в ванной. Снежана везла с собой только разбитое сердце, сумбурные мысли, сменное бельё и телефон с зарядкой. Розовую помаду заметила позднее. Марку нравилось, когда она красила губы. Нравилось и бывшему мужу. Снежана схватила помаду на автомате и осознала это лишь, оказавшись в квартире Виты.

***

Марк ворочался. Сон ни шёл. На одно волнение наслаивалось другое. Снежана взяла трубку, как и обещала, но из разговора вышел монолог. Краткий. Глупый. Он повторял о своём беспокойстве. О своей невиновности. Пожелал спокойной ночи. Пообещал позвонить утром. Снежана лишь в конце ответила всхлипом.

Сердце сжалось. Ему стало тесно в груди. Марк отбросил телефон, и тот врезался в мягкого тигрёнка. Подарок для Снежинки. Он так и не вручил его. Будет ли ещё возможность?..

Облокотился о стену, закрыл глаза, и в этот миг мысли вернулись к Ангелу. Он как наяву услышал её крики, её угрозы. Увидел сладкую жестокость в лице и хищную улыбку.

«Ты хочешь, чтобы она узнала правду?» – скалилась Ангелина.

«Не делай этого. Не причиняй ей боль», – просил Марк.

«Всё зависит от тебя. Снежану жаль. Но себя мне жаль гораздо больше. Или ты думал, воспользуешься мной и выкинешь? Я не та, с кем можно так обращаться. Запомни».

«Ты сама хотела этого», – безжалостно напомнил Марк.

«Но и ты не сопротивлялся. Тебя никто не насиловал».

Она улыбалась. И эту улыбку он видел сейчас в ночи. Она была на прикроватном столике, на полу, на стене, потолке. Висела в воздухе.

Как в фильме ужасов без лица, тела: одни лишь губы, накрашенные светло-розовым.

«У меня та же помада, что у твоей Снежаны. Но на мои губы ты смотришь иначе, – произнесла с обидой, заметив его отвращение. – Почему, Марк? Чем она тебя держит? Неужели лучше меня в постели?