Любимая женщина трубочиста - Наталия Антонова Страница 15

– Спасибо вам большое! – обрадовалась Андриана. – А как зовут бабу Фросю?

– Фросей ее зовут, как же еще! – удивилась девчушка.

– А по отчеству?

– Да кто ж ее знает, – пожала плечами добровольная помощница.

– Хорошо. Все равно большое вам спасибо.

– Вы скажите бабе Фросе, что вас Ленка из восьмой квартиры прислала, а то она не очень-то доверчивая.

– Скажу, – пообещала Андриана и побежала вниз по лестнице. Она услышала, как девчушка захлопнула дверь и подумала, что Сократ был не прав, когда в сердцах произнес известное многим теперь: «Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших, дети спорят со взрослыми, жадно глотают пищу, изводят учителей». И тогда и сейчас молодежь неоднородна. И в большинстве своем молодые парни и девушки склонны совершать добрые поступки и помогать другим.

Андриана нажала на звонок второй квартиры и замерла, прислушиваясь. Она ожидала услышать за дверью шаркающие шаги. Но не услышала никаких и вздрогнула от неожиданности, когда бодрый голос спросил:

– Ну и кому это дома не сидится?

– Мне! – машинально выпалила Андриана.

– Кому мне-то? – настаивал голос.

– Меня зовут Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль. Меня направила к вам Лена из восьмой квартиры.

– Ленка, говоришь? Опиши ее!

Андриана добросовестно описала девушку. Дверь открылась. На пороге стояла коренастая старушка в коричневой юбке, поверх которой был повязан фартук с ярким петухом. Кофта была светлая, в мелкий коричневый горошек, на голове цветастый платок.

– Вы бабушка Фрося? – спросила Андриана.

– Какая я тебе бабушка! – нахмурила брови старушка. Она окинула Андриану с ног до головы оценивающим взглядом и заключила: – Я старше тебя всего-то годков на семнадцать, – и велела: – Зови меня тетя Фрося.

– А по отчеству? – робко пискнула Андриана.

– Сказано тебе просто тетя Фрося, значит, тетя Фрося. Поняла? – сурово спросила женщина.

– Поняла, – пробормотала Андриана.

– А теперь говори, чего пришла, – велела тетя Фрося.

– Я ищу Майнулиных брата с сестрой. Они жили здесь в восьмой квартире. Но теперь там живет семья Лены, и она сказала, что новый адрес Майнулиных можете знать только вы.

– А зачем они тебе вообще понадобились? – строго спросила Фрося.

– Это долгая история, – уклончиво отозвалась Андриана.

– А я никуда и не спешу! – Фрося подперла бока руками. – У меня свободного времени воз и целая тележка. Или тебе недосуг? – Широко расставленные серо-голубые глаза буквально впились в лицо Андрианы.

Андриана тихонько вздохнула и ответила:

– Если хотите, я могу рассказать вам все подробно.

– Конечно, хочу, – кивнула Фрося, – я страсть какая любознательная.

– Прямо здесь? – Андриана потопталась на лестничной площадке.

– Зачем здесь? – удивленно спросила Фрося. – Заходи в хату.

И Андриана вошла, разулась в прихожей и протопала на кухню вслед за хозяйкой.

– Хорошо здесь у вас, – невольно вырвалось у нее. Уютная просторная кухня была оформлена в деревенском стиле.

– Да, кухня – это моя вотчина, – довольно кивнула Фрося и поставила чайник на плиту, потом открыла духовку, принюхалась и проговорила удовлетворенно: – Готов голубчик. – Надела толстые стеганые перчатки и вытащила из духовки противень. Аромат от него шел такой соблазнительный, что Андриана сглотнула слюну.

Фрося, заметив это, весело подмигнула ей и сказала:

– Погоди немного, сейчас нарежу на куски и есть будем.

– Спасибо, я… – начала было Андриана.

– Цыц! – прикрикнула на нее Фрося. – Будет мне тут еще всякая сопливка со старшими спорить.

Андриана уже хотела было обидеться, но, взглянув на румяное лицо Фроси и увидев прыгающих в ее глазах чертиков, рассмеялась.

– И не говорите.

– Вот это другое дело, – одобрила Фрося и вытряхнула пирог на расстеленную салфетку, укрыла его сверху. – Пусть чуток отдохнет.

– Пусть, – отозвалась Андриана, завороженно наблюдая за всеми манипуляциями Ефросиньи.

– Видишь ли, – задумчиво проговорила старая женщина, – я думаю, что эту квартиру планировал архитектор недоучка.

– Почему вы так думаете? – несколько удивилась Андриана.

– А ты сама прикинь, кухню он отгрохал огромную, прихожая тоже большая, зато зал вдвое меньше кухни, а в комнатенке и вовсе не развернуться даже козлу!

– Какому козлу? – не поняла Андриана.

– Обыкновенному, – отмахнулась от нее Фрося и принялась резать пирог острым ножом.

Андриана Карлсоновна решила не ступать на зыбкую почву козлиного юмора и проговорила:

– Я частный детектив и расследую убийство. Майнулины мне нужны потому, что они когда-то хорошо знали Семена Пронина. Его сестра сказала, что Рубен и Семен дружили.

– Семку Пронина убили? – спросила Фрося.

Андриана кивнула и спросила:

– А что, вы его знали?

– Чаи я с ним не гоняла, но не раз видела его вместе с Рубиком. И как мне казалось, у Семы что-то было с Элькой.

– С Элькой?

– Ну да, с Эльвирой, сестрой Рубика. А потом они, надо думать, рассорились, – пошамкала губами Фрося.

– Почему так надо думать?

– Потому что Семен больше в наш двор ни ногой!

– Вот оно как. А из-за чего они поссорились, вы не знаете?

– Откуда же мне это знать, – развела руками Ефросинья, – они мне не докладывались.

– Плохо, – вырвалось у Андрианы.

– А кто же говорит, что хорошо, – согласилась женщина.

Положив по паре кусков на тарелки, вынутые из старинного, скорее всего, еще бабушкиного буфета, старая женщина поставила одну из тарелок перед Андрианой. Другую на край стола напротив. Налила чай в большие пузатые чашки, расписанные ромашками и васильками. Поставила на стол вазу с вареньем. Андриана сразу поняла, что варенье из груш. Целенькие груши торчали из вазы кверху хвостиками, а их низ утопал в оранжево-желтом сиропе.

– Сама варила по бабушкиному рецепту, – сказала Фрося и спросила сурово: – А ты варишь варенье?

– Варю, – поспешила с готовностью кивнуть Андриана, – и тоже по… – Она хотела сказать «по дедушкиному рецепту», но воздержалась и перевела стрелки на бабушку. «Только бы про пироги еще не спросила», – с замиранием сердца подумала Андриана. Пироги печь она не умела, за что ее при каждом удобном случае прикладывала подруга Лео, зато Мила всегда за нее вступалась и говорила, укоризненно глядя на Леокадию, что ты к ней пристаешь! Каждому свое!