Звонок с того света - Наталья Александрова Страница 15

– Алиса, золотко, что случилось? – робко осведомилсяСергей, подойдя к жене и наклонившись над ней.

Эти слова сыграли роль детонатора, вызвавшего в душе Алисыновый взрыв эмоций.

– Что случилось? – воскликнула она. – И ты ещеспрашиваешь!

Она вскочила с пола и трагическим жестом показала накакой-то бесформенный комок, валявшийся на блестящих плитках.

Этот комок можно было принять то ли за смятую, небрежносброшенную кофточку, то ли за половую тряпку. Но, приглядевшись, Надеждапоняла, что это Дэзи, лысая кошка Алисы, кошка экзотической породы сфинкс...точнее, то, что осталось от этого дорогого избалованного существа.

– Ее убили! – воскликнула Алиса звенящимголосом. – Ее убили и подбросили сюда! Это все из-за тебя, из-за тебя!

– Солнышко, прошу тебя, успокойся! – проговорил Сергейи попытался обнять жену за плечи. – Прошу тебя...

Но Алиса отшатнулась от него как от зачумленного и резко,истерично выкрикнула:

– Не прикасайся ко мне! Это ты виноват!

– Да при чем же здесь я?! – недоуменно протянул Сергей.

– Тебе важно только доказать свою невиновность, моистрадания тебя ничуть не заботят! – без всякой логики бросила ему в лицожена. – Тебе нет до них никакого дела!

– Что ты говоришь... – Теперь в голосе Сергея звучалазлость.

– Я знаю, что я говорю! – Алиса отступила на шаг,оглядела мужа с ног до головы. – Ты вбил себе в голову эту дурацкую идею –поселиться в этой глуши, в этом медвежьем углу!

– Но мы обсуждали это с тобой! – оправдывалсяСергей. – Мы вместе приняли это решение! И это вовсе не глушь, не медвежийугол, это чудесные места... И потом... – Тут Сергей оглянулся на Надежду ина всех остальных и замолчал, только скрипнул зубами.

– И в этих чудесных местах ты умудрился со всемиперессориться! Это Игнат, я уверена, это он! – орала Алиса.

Голос у нее был неестественно высокий, с истерическимивсхлипываниями.

– Может быть... – согласился Сергей мрачно, на щеках унего ходили желваки. – Если хочешь, я вызову милицию...

– Если хочешь?! – передразнила его Алиса. –Значит, это только мои капризы? Значит, ты считаешь, что ничего серьезного непроизошло?! Что я устраиваю шум на пустом месте?!

– Нет, я вовсе так не считаю...

– Не нужно никакой милиции! – воскликнула Алиса. –Как будто твоя милиция вернет мне Дэзи! Они будут только шляться по дому,совать всюду нос и говорить, что ничего не произошло, что из-за какой-то кошкинечего поднимать шум... Ты теперь рад?

– Чему это я должен быть рад? – искренне удивилсяСергей.

– Ты всегда ненавидел Дэзи, ты желал ей смерти! –выпалила Алиса. – Если бы ты не выбросил бедное животное ночью на улицу...

Надежда невольно вспомнила, что ночью-то кошку выбросила набалкон сама Алиса. Если уж не хотела отпускать животное, то заперла бы в холле.Хотя когда это кошку можно было посадить под замок? Кошки ведь ходят гдевздумается и гуляют сами по себе...

Как бы там ни было, но Алису жаль, не дай Бог увидетьлюбимую кошку мертвой! Надежда сделала было шаг ближе, чтобы утешить Алису илихотя бы выразить соболезнование, но та посмотрела на нее с такой ненавистью,что Надежда попятилась.

– Дорогая! – попытался остановить жену Сергей. –Прошу тебя, успокойся! Все же в доме посторонние люди!..

– Вот именно! Ты назвал полный дом посторонних людей! Ихчувства для тебя важнее, чем мои!..

Она резко развернулась, сиреневый шелк взметнулся, обвив еетонкий стан. Алиса заломила руки и скрылась за одной из дверей.

Сергей огляделся, заметил Надежду, растерянно развел рукамии, ничего не говоря, удалился. Марианна Васильевна вооружилась совком и унеслакудато останки несчастной Дэзи.

В холле остались только Надежда и Петр Афанасьевич.

– Кто такой этот Игнат? – спросила Надежда, подойдя кстарику.

– Местный житель, – ответил тот, пожевав губами. –Абориген, так сказать. Возомнивший себя обиженным и оскорбленным.

– А что, были причины?

– Было бы желание – причины оскорбиться всегда найдутся,особенно у человека пьющего. Знаете, такие люди особенно обидчивы...

И старик рассказал Надежде Николаевне краткую, нодраматичную историю из категории взаимоотношений новых русских с местнымнаселением.

Когда Сергей Баруздин решил обосноваться в Пушкинских Горах,он договорился с кем-то из местной администрации, и ему продали большой участокпод строительство дома и устройство имения. Правда, на краю этой территориинаходилась ветхая покосившаяся избушка едва ли не пушкинских времен, но хозяйкаизбушки, разбитная молодящаяся особа по имени Ангелина, работавшая поварихой наместной турбазе, охотно продала этот «памятник старины» вместе с прилегающейтерриторией за малые для Сергея деньги.

Избушку снесли, территорию благоустроили, выстроили дом совсеми полагающимися службами и пристройками – и тут-то обнаружился подводныйкамень, да еще и большущий.

На горизонте появился муж Ангелины, тот самый Игнат.

Оказалось, что в момент продажи избушки он находился вместах не столь отдаленных, а именно – на зоне, куда угодил за пьяную драку споследующим членовредительством.

Вернувшись в родные места, Игнат обнаружил... точнее, какраз не обнаружил родного дома. И заявился с претензиями к Сергею.

Он стоял перед окнами и орал, что его лишили родного гнезда,обездолили и что он этого так не оставит.

Сергей поначалу хотел спустить дело на тормозах, растолковалИгнату, что жена продала избушку на законных основаниях, и даже заплатил емукакие-то деньги, чтобы умерить негодование.

Игнат деньги, разумеется, взял, тут же пропил со своимизакадычными друзьями (с которыми познакомился полчаса назад) и пришел в ещебольшее негодование. На следующий день он снова заявился под окна особняка изаорал, колотя себя кулаками в грудь:

– Я в этой избе с самых пеленок вырос, я в ней исключительнопешком под стол ходил, а ты ее под бульдозер пустил! Я в ней каждую щепочкупоименно помню, каждый сучок, каждую половицу, а ты ее – на снос! Кто же тыпосле этого? Ты после этого мироед, подлец, враг трудового народа и голландскийшпиён!

Сергей удивился, почему его обозвали именно голландскимшпионом, а не бельгийским или, к примеру, швейцарским. Удивило его и то, почемуИгнат причисляет себя, большую часть сознательной жизни проведшего в кабаке илина зоне, к трудовому народу, а его, Сергея, работающего нередко по шестнадцатьчасов в день, без праздников и выходных, к бездельникам, мироедам и подлецам.