Эликсир бессмертия - Нина Пушкова Страница 15

— Нет, меня так и зовут — Ника.

— Но это же имя богини. Я больше вас не потеряю, обещаю… Как можно потерять богиню?

Ника рассмеялась. Ей был удивительно приятен этот, казалось бы, чисто светский разговор. Ещё позавчера, когда она прочитала на бейдже его имя — Тристан, её сердце взволнованно дёрнулось. Это имя она обожала ещё со школьной скамьи. В их классе литературу преподавал молодой выпускник Педагогического института имени Ленина, страстный поклонник поэзии Серебряного века. К тому же он играл в театральной студии МГУ, и было странно, что такой вдохновенный, похожий на молодого Блока парень в джинсах пришёл работать в школу. В то морозное утро, глядя в окно, словно в другой, заколдованный мир, он без всякого пафоса, будто рассказывая притихшему классу, что он там, за окном, видит, произнёс:

— Стояли холода, и шёл «Тристан». В оркестре пело раненое море…

Ника была тогда в восьмом классе. И эта наполненная таинственным смыслом фраза поразила её сознание. Ей виделось, как загадочный Тристан, одетый поверх кольчуги в шкуры для тепла, куда-то шёл вдоль «раненого моря». Позже она узнала, что это было стихотворение Михаила Кузмина, которого в советской школе не преподавали. И речь в нём шла об опере Вагнера «Тристан и Изольда», которые, выпив любовный напиток, любили друг друга не как люди, но как боги.

Основная мысль этого рыцарского романа была проста: любовь сильнее всего — даже смерти. А рыцарское служение Даме означало служение идеалам чести, верности и вечной неземной любви. Тогда имя Тристан стало для юной романтичной девочки символом великой любви. Никогда в жизни она даже представить не могла, что человек с таким именем может появиться в её жизни.

И вдруг — вот он. Этот высокий голубоглазый блондин носит имя, которое для Ники было полузабытым, но очень волнующим символом.

— Это ваше настоящее имя? — спросила она.

— Да уж, родители у меня были люди впечатлительные. Из-за этого имени мне с детских лет приходится выслушивать один и тот же глупый вопрос: «А где же твоя Изольда?»

— И что же вы отвечаете? — не без кокетства спросила Ника.

Он улыбнулся, остановился взглядом на её золотистых волосах и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я отвечаю, что свою Изольду я ещё не нашёл.

От этого настойчивого взгляда, от этих волнующих слов Ника, сама того не ожидая, вдруг густо покраснела. И, чтобы скрыть внезапно охватившее её смятение, повернулась к проходившему мимо официанту и взяла с подноса, который он держал в руках, бокал искристого шампанского.

Шутя и смеясь, они прошли по залу, где царила атмосфера радостного возбуждения. Многие фотографировались с фланирующими среди гостей актёрами, одетыми в красочные костюмы. Здесь был и одетый в серебристые одежды инопланетянин, и человек-паук, и даже средневековый рыцарь в боевом облачении.

Ника остановилась у рыцаря с мальтийским крестом на белой тунике и попросила своего спутника сделать фото на память.

— Если бы сейчас продавали такие… пончо, я бы первая купила, — смеясь, сказала она Тристану.

— Сюрко? — уточнил он.

— Не поняла…

— Эта накидка белая с крестами сюрко называется. Её надевали поверх кольчуги. Она защищала в походе от солнца, а в бою — от вражеской крови. Доспехи, если кровь на них попадала, быстрее покрывались ржавчиной.

— Потрясающе, — удивилась девушка. — От крови врага защищала… А от солнца-то как?!

— Ну представьте себе, как прогревалось железо под лучами солнца! Сюрко не давала металлу накаляться. — Тристану было приятно блеснуть эрудицией. — А в ненастную погоду, — продолжал он, — когда стальная кольчуга тянула тепло из тела, плотная шерсть согревала.

— Но в бою, наверное, так страшно, что не мёрзнешь вовсе…

— Так и есть: там адреналин зашкаливает. Воины бились кто мечами, кто булавой… Ярость схватки делала 30-килограммовые стальные доспехи почти невесомыми. — Молодой человек получал удовольствие от того, что девушка оказалась столь любознательна.

— Ужас какой! Я сама вешу пятьдесят! Тридцать килограммов доспехов плюс вес рыцаря — и всё это на бедную лошадь! Да разве может человек долго вынести на себе такой вес?

— Конечно, может, — улыбнулся Тристан. — В любой армии солдаты таскают на себе килограммов по двадцать пять — тридцать. Это то же самое, что рыцарские доспехи, только без лошадей. Я с удовольствием устрою вам экскурсию — и могу лично для вас надеть настоящие доспехи средневекового рыцаря, которые стоят у нас в замке в каминном зале.

И он изобразил человека, тяжело шагающего в неудобных стальных одеждах.

Ника засмеялась.

— Пойдемте в соседний зал — там поют и играет музыка, — предложил Тристан.

Ему захотелось её куда-нибудь увести. Через надутый брезентовый коридор, спасающий от ветра и снегопада, они, ёжась от холода, перебежали в соседнее помещение — просторный бар, где было так же шумно, но играла живая музыка. Многие танцевали. Тристан спросил:

— Вам нравится музыка, которая сейчас играет?

— Это же «My Way» Фрэнка Синатры. Очень нравится. И я хочу танцевать.

— Даже если окажется, что я ужасный танцор?

— Даже если так, — сказала Ника, одновременно игриво и решительно положив руку на плечо Тристану.

Оркестр заиграл «Индейское лето» Джо Дассена. Ника перенесла руку с плеча на шею юноши, а он крепче прижал её к себе.