Безумство Мазарини - Мишель Бюсси Страница 15

Две с половиной тысячи каторжников на свободе — не так уж и много. Но не на острове с населением меньше трех тысяч жителей.

Остальное — большую часть диссертации — составляли доказательства и свидетельства. Все выглядело серьезным, точным, безупречным. Насколько Симон мог оценить, работа была превосходная, настоящий научный исторический труд.

Балка все ощутимее впивалась в спину. Симон пролистал страницы до заключительной главы. Даниель Садурнан высказывал смелое предположение. Какие последствия могли иметь тюремные обмены в течение ста пятидесяти лет для сегодняшнего острова? По его мнению, у 40 процентов жителей острова был предок-преступник, и это нижний предел. Он сумел отследить только официально зарегистрированные случаи — те, где нашел след, имя, доказательство. У автора не было возможности подсчитать сделки, которые совершались неформально, подпольно, а так, несомненно, делалось чаще всего.

Даниель Садурнан оставлял место для сомнений: криминального гена не существует, никто и никогда его не выделял. Можно наивно думать, будто преступники перевоспитались, вернулись на истинный путь и всю оставшуюся жизнь возделывали землю острова, любили жен и растили детей. Но можно представить и другое — что они продолжали преступную деятельность и приобщали к ней своих детей. И внуков.

Совершенно очевидно, что Морнезе — не Сицилия, на острове нет ни организованной преступности, ни мафии, ни сведения счетов между бандами. Это спокойный остров. Здесь регистрируется не больше преступлений, чем в других местах. Но веками ходили слухи, что остров служит бандитам тыловой базой. Морнезе иногда называли «разбойничьим островом». Из осторожности и по уговору с тюремными властями на острове не воровали. Впрочем, там и красть было нечего. Многие англо-нормандские острова, Джерси, Гернси, Сарк, Ориньи, уступленные Францией Британской короне, стали богатыми курортами для англичан, тоскующих по югу, и даже налоговым раем с особым статусом. Маленькие нормандские острова, позабытые и оставшиеся французскими, Шозе, Татуи, Анере, Морнезе, напротив, впали в крестьянскую бедность. Преступления совершались на континенте, в Англии, в Европе. Остров служил лишь убежищем, мозговым центром, юридическим адресом, как сказали бы теперь. И веками шли разговоры о пресловутом сокровище острова — сокровище, погребенном в его недрах, знаменитом Безумстве Мазарини.

Но главное — «остров разбойников» не сделался пристанищем преступной организации, как Сицилия, на нем попросту образовалась необычайная географическая концентрация опасных и бессовестных людей, не соблюдающих законы. Однако чаще всего эти люди никак не были связаны между собой.

Даниель Садурнан завершал свой труд вопросом без ответа: «Кто может знать, что осталось от них теперь?»

Изумленный Симон захлопнул диссертацию. Он впервые встретился со скрытой стороной острова, таящейся за туристической витриной, и с книгой в руках спустился к Кларе, которая так и сидела в наушниках.

— Выыыыключи!

Она неохотно согласилась уделить ему немного времени, и Симон начал вкратце пересказывать ей прочитанное. Клара слушала, надув губы и со скучающим видом разглядывая лак на своих ногтях. Когда Симон закончил, она делано расхохоталась:

— Нет, вы, интеллектуалы, точно малость свихнутые.

Симон разозлился.

— Послушай, Клара, это серьезный труд. Диссертация. Все, что пишет автор, подкреплено доказательствами — семьсот страниц доказательств!

— Каза, — вздохнула Клара, — я тут тридцать лет загораю на пляже, и у меня нет ощущения, что кругом одни серийные убийцы.

— У тебя — да. Это все витрина. Но ты местная и должна знать какие-нибудь примеры. Может, соседи? Или кто-то у тебя в семье?

Симон сразу нащупал болевую точку. Клара отрезала:

— Моя семья — другое дело, это не пример.

Симон понял, что перевес на его стороне, но заметил, что секретарша в смятении. Может, она знает куда больше?

— Ну? — поторопил Симон. — Поподробнее!

Клара вздохнула, ей было неловко, но явно хотелось выговориться.

— Да рассказывать-то особенно нечего, мой отец-подлец вместе со своим братцем много чего навалял на континенте. Всякие темные делишки. Они оба уже много лет за решеткой.

— В Мазарини?

— Нет, на большой земле. В предместье Парижа. Мама просто убита горем. А для этих придурков, обоих моих старших братцев, отец и дядя — герои и пример для подражания.

— Вот видишь… — не утерпев, заметил Симон.

— Только не надо обобщать! — огрызнулась она.

Симон мысленно обругал себя: «Идиот! Не мог придержать язык».

— А твои одноклассники? Знакомые тебе семьи местных уроженцев? У них такая же история?

— Хватит, — буркнула Клара. — Мне уже страшно…

— Этого, несомненно, никто никогда не изучал, но может оказаться, что Морнезе удерживает мировой рекорд по числу заключений под стражу. Остров невелик, но проверить нелегко, особенно если все преступления совершались в других местах.

— Довольно! — почти закричала Клара. — Ты меня совсем запугал. Теперь мне кажется, что вокруг одни бандиты. Все, кого я знаю, немного мутные.

Симон улыбнулся:

— Я тебе уже месяц твержу, что ты встречаешься только с мерзавцами. Но, похоже, это не твоя вина. На острове выбирать не из чего, других просто не водится.

— Шутки у тебя…

Симон понял, что Клара прокручивает в голове список типов, с которыми познакомилась на острове и с кем лучше бы не иметь ничего общего.

— Все — темные личности. У всех в жилах течет кровь преступников. Даже у тебя, Клара. Сама когда-нибудь убедишься. Совершишь преступление под воздействием страсти.

Теперь Клара выглядела по-настоящему испуганной, да и Симон внезапно разволновался. Сейчас она была такая трогательная в открытой белой блузке и джинсовой мини-юбке, Симон был почти готов обнять ее и начать утешать. Вряд ли дело зашло бы дальше, она, конечно, хорошенькая, но для него старовата.

Клара вскочила:

— Это не смешно, Каза. Совсем не смешно. После всего того, что ты наплел, я смогу думать только о беглых психах…

— Особенно опасен один, — поправил ее Симон. — Этот Жонас… как его там. Жан-Луи Валерино производит впечатление мелкого жулика. Я бы не удивился, если бы оказалось, что Жонас выбрал его, потому что тот хорошо знает остров. В ближайшие несколько часов кто-нибудь найдет в укромном месте труп твоего бывшего коллеги.

— Прекрати!

— Ах да, вот еще что, чуть не забыл. Что это за история с сокровищем, зарытым в землю острова? Безумство Мазарини. Историк о нем упоминает.

Клара непонимающе уставилась на него:

— Ты сегодня решительно взялся за сказки и легенды.

— Ну и?