Фокиниада - Ольга Степнова Страница 14

– Н-не знаю, – подавился ответом Александр Петрович и с такой силой раздавил в пепельнице сигарету, что обжёг пальцы. – Нет, я правда не знаю! Я… к этой бабке долбанной только один единственный раз заезжал, когда ей семьдесят пять исполнилось!

На этот раз Фокин ему поверил.

– У вашей жены был любовник?

– Нет, – жёстко сказал Говорухин. – Нет, нет и нет. Она не из таких. Не из тех, кто может юлить, обманывать и жить двойной жизнью. Она любила меня. Это я её не любил, а она без меня жить не могла!

Севка решил, что и этому можно поверить.

– Вы знали, что ваша жена беременна?

На лице Говорухина отразилась паника, которую он даже не попытался скрыть.

– Вы и до этого докопались?

– Отвечайте на мой вопрос.

– Да, знал. Но срок был совсем небольшой и…

Что «и», Александр Петрович не договорил, закурив новую сигарету.

– Вам известно, что Жанна собиралась участвовать в соревнованиях стритрейсеров?

В этот раз на лице банкира отразилось такое искреннее недоумение, что Фокин нисколько не засомневался в искренности его ответа.

– Это те, кто гоняет по улицам, игнорируя правила? – переспросил он. – Бред. Жанна никогда не любила экстремальные развлечения, да и водила она не очень…

– Три месяца назад ваша жена наняла инструктора по экстремальному вождению, и за короткое время сделал большие успехи.

– Бред, – повторил Говорухин. – Впрочем…

Опять «впрочем», тоскливо подумал Севка. Сил нет от непредсказуемости и неоднозначности его ответов. То так, то сяк, то эдак, то разэдак, а впрочем, может быть, и не так.

– Впрочем, как раз три месяца назад она попросила у меня заряженный «Порш». Я думал, так, баловство, и купил. А вы точно знаете, что…

– Точно, – перебил его Севка. – Ваша жена совершенно точно собиралась участвовать в уличных гонках, а вот участвовала ли, мне ещё предстоит узнать.

– У вас всё? – Говорухин встал.

Было впечатление, что он хочет побыстрее удрать.

– Думаю, да, – кивнул Севка.

– Скажите… у меня есть шансы выпутаться из этой истории?

– Шансы всегда есть. В особенности, если вы не будете мне врать.

«Намёк» так смутил банкира, что на его щеках вспыхнули алые пятна.

– Я… я говорю вам правду, – пробормотал он, хватаясь за ручку двери.

«Не всю!» – раздражённо подумал Севка.

Банкир ушёл, нет – сбежал, оставив после себя сигаретный дым и ощущение паники, которое просто вибрировало в воздухе.

Фокин налил себе из кофеварки остывший кофе и вышел на балкон. Этот огромный балкон на восьмом этаже – с пальмой в кадке и плетёным креслом-качалкой в центре, – являлся главной гордостью Севки. Балкон по площади раз в восемь превосходил маленький кабинет, и Сева видел в этом особый шик преобладания приятного над полезным.

Севка развалился в кресле-качалке, с наслаждением закурив Шуркину сигаретку вприкуску с крепким, несладким кофе.

В небе носились птицы и медленно плыли белёсые, рваные облака.

Жизнь казалась вполне сносной, учитывая полный сейф денег и наличие интересной работы.

Можно даже устроить кастинг.

У Севки Фокина было две мечты: хорошая секретарша и красивая машина. То есть, наоборот.

Фокин всегда путал, что должно быть хорошим, а что красивым. Конечно, хотелось совместить два этих качества в обеих мечтах, но он об этом и… не мечтал. Он был уверен, что это чересчур дорого. Ему казалось, что такую райскую жизнь нужно отложить на потом, а пока довольствоваться чем-то одним – хорошим, а чем-то другим – красивым.

Затянувшись вкусным дымом и отхлебнув густого, горьковатого кофе, Севка набрал по мобильному «Доску объявлений».

– Девушка, – тоном «распальцованного пацана» обратился он к оператору, – мне нужно дать объявление. Текст такой: «Каждый вечер по адресу Плановая одиннадцать, офис сто первый, проводится кастинг секретарш для частного детектива Фокина. Приглашаются девушки эффектной внешности, желательно блондинки».

– Принято, – отчеканила оператор и положила трубку.

– «Принято!» – передразнил её Севка, и тут же телефон в его руке завибрировал, высветив на дисплее «Шуба».

– Здорово, – ответил Фокин. – Как жизнь инструкторская? На встречную не заносит?

– Ты почему ключ в почтовый ящик не сбросил? – устало спросила Шурка. – У меня сегодня короткий день, я вернулась домой, а в квартиру попасть не могу.

– Блин! – стукнул себя по лбу Севка. – Забыл. А у тебя что, один ключ?

– Два. Но свой я как раз сегодня потеряла.

Это могла быть тонкая манипуляция со стороны Шубы, чтобы он и сегодня заехал к ней, но могло быть и правдой.

Фокин промычал что-то невразумительное в ответ. Сегодня он хотел ночевать дома, один.

– Ключ я уже отыскала, можешь не заезжать, – сказала Шуба, и Севка не удержался от облегчённого вздоха. – Но я, собственно, не за этим звоню.

– А зачем? – лениво спросил Севка, затянувшись сигаретой и почувствовав себя молодым и свободным от обязательств. – Зачем ты звонишь, Шуба?!

– Хочешь поучаствовать в уличных гонках с той командой, в которой гоняла Жанна Говорухина?

– Хочу! – подскочил Севка, пролив кофе себе на грудь. – А что, можно?!

– Можно, – вздохнула Шуба. – Я договорилась по своим каналам. Сегодня в час ночи приезжай на Центральную площадь, оттуда старт.

– Стой, Шуба! – заорал Севка, чувствуя, что она готова нажать отбой. – А на чём мы гонять-то будем?! У меня древняя «девятка», у тебя старая «Тойота», разве на таких колымагах со стритрейсерами гоняют?!

– Я одолжила у своего знакомого «Астон Мартин», так что оставь свою «девятку» на стоянке, – сказала Шуба и отрубилась.

Вот как. Оказывается, у боевой подруги и «своего парня» существует некий знакомый, который запросто может одолжить ей на ночь крутую спортивку стоимостью около сотни тысяч баксов… Вот как!

Севка почувствовал себя уязвлённым и оскорблённым в своих лучших дружеских чувствах.

Значит, от него чесноком воняет, а у кого-то «Астон Мартинов» полный гараж!

Севка выплеснул остатки кофе в кадку с пальмой, а сигарету самым бессовестным образом выбросил за перила балкона.

Он был зол. Нет, он был в ярости!

Фокин бросился к сейфу и выгреб из него всю розовую наличность. Пожалуй, этого хватит на какой-нибудь болид вызывающе-глупого жёлтого цвета. И пусть он потом с голоду сдохнет, но от него больше не будет вонять чесноком, даже если он сожрёт его килограмм. От денежных мужиков ничем никогда не воняет, кроме денег.