Гарсоньерка - Элен Гремийон Страница 14

– Вот и расскажите об этом полиции. Если я так подумала, и они могут так подумать, против этой женщины слишком много улик – и то, что спор между вами начался из-за вашей жены, и то, что Алисия постоянно к ней возвращается, нападает на вас из-за нее… Ее допросят, и если даже это не она, если после первого же допроса станет ясно, что она ни при чем, все равно вы наведете их на мысль о своей невиновности, Витторио, предположив еще чью-то вину. Даже если сами в это не верите, прошу вас, скажите им, иначе они никогда от вас не отцепятся и никогда не станут искать кого-то другого. И потом, если уж они хватают невиновных, вот пусть она и сидит вместо вас.

– Не говорите глупостей.

– Да, меня занесло… хотя в тюрьме у этой женщины, по крайней мере, не было бы зеркала, она бы не видела своего отражения и, может быть, почувствовала себя более счастливой. Но что вы узнали? О каких плохих новостях только что упомянули?

– Пришли окончательные результаты вскрытия. Лисандра погибла в результате падения. Мгновенно. Первыми о землю ударились ее ноги – с такой силой, что высокие каблуки проткнули ступни, вошли по щиколотку. Бедренные кости сломаны. Тело отскочило от земли, снова рухнуло вниз, и она ударилась затылком. Перелом основания черепа. Внутреннее кровотечение. Никаких следов драки вскрытие не выявило. Следов удушения нет. Ни царапин, ни синяков. Ее не били. Во всяком случае, не били так, чтобы остались следы. Анализы крови ничего не показали. Ни малейших следов алкоголя, наркотиков или лекарств. Но главное – совершенно точно установлено, что Лисандра не была изнасилована. Я почувствовал такое облегчение, когда адвокат сказал мне об этом, меня же просто преследовала и приводила в ужас эта мысль, я бы не вынес, если бы с ней это сделали. Но едва я немного успокоился – по крайней мере, насчет этого, – адвокат шепнул мне, что ничего хорошего здесь нет. Я так и не понял, что это означает, что это означает для меня.

– Вернитесь на землю, Витторио. Перестаньте мыслить так, будто вы на свободе, попробуйте мыслить как они, как те, кто ведет расследование. И у вас, как и у меня, сразу возникнет очень простой вопрос, тот же очень простой вопрос, что и у них: «Кто в известных случаях может убить, не изнасиловав?» Разумеется, многие. Но кто в первую очередь? Разумеется, муж. Логично – мужу ни к чему брать силой то, что он мог получить в любую минуту. И потом, если муж убивает жену, значит, его к ней уже не очень-то влечет. Результаты вскрытия вполне подтверждают их подозрения. Вы в тисках, и тиски сжимаются. Доказательств у них нет, но в логике их рассуждений все что угодно становится доказательством, любые выкладки оборачиваются против вас. Встряхнитесь, Витторио, повторяю, вернитесь на землю. В конце концов, я ваш адвокат, так ведь? Вы должны доверять мне.

– Я никогда из этого не выпутаюсь. Если бы на теле Лисандры нашлись следы моей спермы, они заключили бы, что жену вполне можно убить сразу после любви. Прямо так и слышу, что они говорят, как выстраивают новую версию, по-новому истолковывают факты, чтобы их можно было трактовать против меня, ведь единственная история, которую им хочется написать, это история, в которой я преступник, убийца. Они почти заставили меня пожалеть о том, что Лисандру не изнасиловали, что на ее теле нет следов чужой спермы, – так я, по крайней мере, был бы спокоен… нет, не спокоен, я не то хотел сказать! Нашлись бы следы чужой спермы – с меня сняли бы обвинение, официально сняли! А сейчас я дошел до того, что стал представлять себе, каким способом мог убить Лисандру, если бы захотел, и чуть было не сказал им об этом! Я никогда бы не вытолкнул жену в окно… возможно, отравил ее… или, не знаю, подстроил аварию… Но в любом случае позаботился бы о надежнейшем алиби… Никогда, никогда, убив жену, я не мог бы оказаться на месте преступления так тупо и бестолково, как оказался… Я же все-таки умнее, я бы унес из дома кое-какие вещи, чтобы создать видимость ограбления… Нет, как бы там ни было, я не попался бы с поличным…

– Я перебью вас, Витторио. Вы говорите о предумышленном убийстве, они – о непреднамеренном. А в этом случае заранее никто ничего не продумывает. И это предоставляет следствию полную свободу: можно предположить безумие, допустить, что убийца совершил оплошность, был неосторожен, – вот вам и возможность выдвинуть не вызывающее сомнений, неопровержимое обвинение. Именно об этом и идет речь – о непреднамеренном убийстве. Ни больше ни меньше. Ссора, которая плохо закончилась. Почему вы не сказали мне, что в тот вечер поссорились с женой?

– О чем вы говорите?

– О показаниях вашей соседки. Или это ложь от первого до последнего слова? Ответьте наконец, почему вы не сказали мне, что в тот вечер поссорились с женой?

– Не думал, что это имеет значение.

– Вы не думали, что это имеет значение? Ваша ссора с женой незадолго до ее гибели? Тогда выбирайте одно из двух: либо вы рассказываете мне, что в тот вечер произошло между вашей женой и вами на самом деле, либо нанимаете другого адвоката. Говорю вам откровенно: так будет лучше для вас. И для меня тоже, я не люблю понапрасну терять время.

– Вы представляете себе, что я испытываю? Моя жизнь с Лисандрой после ссоры оборвалась. Я чувствую себя виноватым в том, что вот так ушел из дома. Это невыносимо, и потому я действительно стараюсь не вспоминать об этой ссоре.

– И все же вам придется о ней вспомнить. Мы не выбираем себе соседей.

– Сволочь… Хотя ее поступок меня не удивляет, для нее, должно быть, настал звездный час: настоящие полицейские, настоящая смерть, не сравнить с мелкими повседневными преступлениями вроде просыпанного на лестнице мусора или коляски, которую соседи со второго этажа вечно оставляют в подъезде. Подумать только – покойница! Мерзкая баба не могла не вложить в свои показания всю свою энергию и всю свою злобу! Кем ей еще быть, как не свидетелем обвинения, она только и может, что поливать дерьмом, а все это дерьмо она выдумывает в соответствии со своим пакостным видением жизни. Ну так что же она сказала? Что она смогла расслышать, прижавшись к стене своим поганым ухом?

– Не отвечайте вопросом на вопрос, меня интересует ваша версия происшедшего. Еще раз спрашиваю вас, Витторио, из-за чего вы поссорились с женой?

– Из-за ерунды.

– Если хотите знать мое мнение, следствие таким ответом не удовлетворится.

– Я не заметил, что на ней новое платье, я вообще перестал что-либо замечать, я на нее больше не смотрю, я ее больше не люблю – вот из-за чего мы поссорились, устраивает вас такой ответ?

– Это правда?

– То, что не заметил нового платья, – да, а остальное – нет, разумеется, нет.

– Стало быть, вы ушли в кино, чтобы прекратить ссору?

– Нет, я уже стоял на пороге, когда Лисандра начала меня попрекать.

– Ваша соседка говорит, что вы часто ссорились…

– Да моя соседка наизнанку вывернется, лишь бы отыскать признаки того, что не только у нее, но и у других жизнь не задалась. Ну что вы хотите от меня услышать? Раньше сплетни этой злющей бабы казались мне просто смешными, я и представить себе не мог, что когда-нибудь это обернется против меня самого. Обычная сплетница и истеричка, таких на земле миллиарды. Всякий раз, как мы с Лисандрой занимались любовью, эта психованная принималась колотить в стену, можно подумать, она нас преследовала, перебираясь из комнаты в комнату, она лупила и лупила в стену, как будто убить нас была готова за то, что мы любим друг друга… Но об этом она, само собой, умолчала? Еще бы, ведь это доказывало бы, что мы любили друг друга, – правда, следователи поспешили бы заметить, что многие люди занимаются любовью безо всякой любви.