Призрак замка Тракстон-Холл. Мистические записки сэра Артура Конан Дойла - Вон Энтвистл Страница 14

– Разумеется, Оскар.

Конан Дойл вернулся к дороге и притопывал, пытаясь вытряхнуть воду из башмаков.

– Тогда зачем тебе бита?

– Она послужит мне тростью. – В доказательство Конан Дойл прошелся туда и обратно. – А какая возможность размяться, отработать подачу. Крикетный сезон не за горами, и на этот раз я точно выиграю сотню.

Его рассуждения прервали громовые раскаты, будто где-то сошла лавина.

– Шторм близехонько, – сообщил Картер, разглядывая черную армаду грозовых туч, наползающих с запада. И, сплюнув, добавил: – Как знать, авось пронесет.

Снова грянул гром.

– Похоже на насмешку свыше, – простонал Уайльд. – Дурной знак!

– В таком случае мне пора, – сказал Конан Дойл. – Я дам им знать, что ты можешь припоздниться.

Прошагав четверть мили, он нашел переправу и оказался на другом берегу, посреди холмистой равнины. Земля хлюпала под ногами, и приходилось быть начеку, чтобы не угодить в очередную кучу овечьего навоза; правда, он не видел ни одной овцы. Прогулка уже не казалась удачной идеей. То и дело приходилось нырять в овраги и карабкаться по склонам. Он весь взмок, на туфли налипла грязь. Только крикетная бита, верная спутница, согревала душу и не давала ему упасть. Взобравшись на очередной холм, доктор перевел дух, и перед ним во всей красе предстал Тракстон-Холл; луч света прорвался сквозь мрачные тучи и словно изнутри озарил известняковый фасад, придав сказочное очарование старинному замку в обрамлении изумрудной зелени деревьев.

Теперь путь преграждали сотни блеющих овец. Они разбегались в стороны и вновь сливались в сплошную массу за его спиной. Эти тощие грубошерстные обитатели Озерного края, привычные к ветрам и морозам, сильно отличались от своих упитанных пушистых товарок Южной Англии.

Кое-где залежи известняка выходили прямо на поверхность. Рябиновая рощица лишь издали казалась тенью от облака. К ней вела тропинка. Вдруг что-то мелькнуло среди деревьев. Он присмотрелся – девочка в ярко-голубом платьице прижимала к себе тряпичную куклу. Не сводя с него глаз, малышка отступила в тень.

Конан Дойл прищурился, гадая, не почудилось ли ему. Решив во всем разобраться, он направился следом и снова увидел ее. Мимолетное видение – платьице, расшитое бантами и рюшами в пятнах грязи, робкий взгляд заплаканных глаз. Она тут же скрылась за деревьями.

Он прибавил ходу. Тропинка закручивалась змейкой, закрывая обзор, и резко обрывалась у края одинокой просеки. Кольцо из отдельно стоящих грубых валунов – наследие древних бриттов – окружали земляная насыпь и вырытая для нее канава. Конан Дойл дал бы этому сооружению глубокой старины никак не меньше тысячи лет до нашей эры. Он прислушался, озираясь по сторонам. Ни единого шороха. Ребенок как в воду канул.

– Ау, привет! Ты потерялась? Не бойся, я тебя не обижу.

Тишина. Он пристально вглядывался во тьму. А вдруг почудилось? Колючие ветви густой чащобы разорвали бы платьице девочки в клочья. А он, олух, гоняется за солнечными зайчиками.

Он обошел каменное кольцо, держа наготове биту. В сумраке ему чудилось, как его обступают тени давно почивших пращуров.

– Карр! – раздалось с верхушки соседнего дерева.

Конан Дойл узнал того самого ворона с развилки по ободранному хвосту. Птица снова каркнула и, упав камнем вниз, клюнула его в макушку. Вскрикнув от боли, он потрогал голову – кровь. Шорох крыльев возвестил о новом нападении. Один взмах биты поддел наглую тварь на бреющем полете, и она рухнула, растопырив крылья. Мгновенно оправившись от шока, ворон вскочил, сверкнул глазом и убрался прочь, злобно каркая.

Конан Дойл выбрался из рощицы на яркий свет и побрел куда глаза глядят. Наткнувшись на каменную стену, он решил вскарабкаться на ее гребень, в надежде хоть приблизительно определиться с направлением. Путь к замку оказался неблизким. Доктор выбросил из головы видения, и, упиваясь победой над вороном, зашагал бравой походкой с битой наперевес. Уайльд явно недооценил его спасительницу.