Примадонна частного сыска - Марина Серова Страница 14

— Обычные, — сразу сменив тон на ледяной, ответила женщина. Выражение ее лица доступно объясняло — не суй нос куда не просят, мои семейные отношения касаются только меня.

— Я так понимаю, что вы теперь унаследуете все состояние вашего мужа. А оно ведь немаленькое…

— Разве это противоречит закону?

— Конечно, нет. Но вы должны бы с большей любезностью отвечать на вопросы, которые вам задают. Вас можно подозревать.

— Но я не убивала его, что мне волноваться. А вы сами разбирайтесь. Это ваша работа. И нечего отвлекать меня. — Вика встала и принялась нервно ходить из угла в угол. — Следователь приходил, теперь вы. Сколько можно? У меня такое горе! — довольно картинно всплеснула она руками. — Неужели вы не понимаете?

Меня поразила перемена, произошедшая в ней. Видно, действительно нервы у нее на пределе и лучше ее оставить одну. А может, она просто хочет меня выпроводить? Ладно, в другой раз поговорим более обстоятельно.

Усевшись в машину, принялась ждать. Может быть, Вика и в самом деле куда-то спешила? А ведь правда — когда я к ней зашла, она была одета для выхода — в симпатичном платьице из разряда отнюдь не дешевых.

Виктория и в самом деле выскочила из подъезда, стрекоча по асфальту тонкими каблучками. И я вновь поразилась — и при такой супруге Павел Терехов занялся публичными делами! В смысле, домами. Вернее, девочками по вызову. Ему что, мало было красавицы жены?

Виктория подошла к стоявшим напротив ее дома рядам гаражей и открыла один из них. Я наблюдала за ней из машины. Из гаража Терехова вывела серебристо-серый «Опель». Обалденная машина! Я всегда восхищаюсь элегантно-сдержанными формами иномарок, похожих на приготовившихся к прыжку хищников. Но восхищаюсь со стороны. А сама до сих пор езжу на дорогой моей «ласточке», верной бежевой «девятке», побывавшей со мной во всех сражениях.

Вика выехала на дорогу и отправилась куда-то, а я последовала за ней, стараясь не попадаться вдове на глаза. Впрочем, это оказалось до обидного просто — Терехова не ожидала преследования. Она спокойно вела машину, даже не думая прибавлять скорость. Я тоже спокойно ехала за ней, успевая курить и слушать сводку погоды по радио.

Наконец серебристый «Опель» остановился у многоэтажного здания — жилого дома, на первом этаже которого — огромный, сверкающий стеклами витрин супермаркет. Оставив машину на платной стоянке, Виктория скрылась в магазине. Потом вернулась в машину, отягощенная сумкой с продуктами. Из раскрытой сумки виднелась опечатанная сургучом бутылочная головка. Ну надо же: кажется, вдова собралась отметить избавление от супруга. От этой неожиданно пришедшей мне в голову мысли я улыбнулась.

Терехова погрузила покупки на заднее сиденье машины и кокетливо оперлась бедром о багажник. Голубоглазая и светловолосая, она прекрасно сочеталась с величественно-серебристой машиной. И если честно, я бы не винила ее, если бы именно Терехова убила мужа-сутенера. Всем от этого стало легче. Но вот посадить ее, если она убийца, я помогу. Иначе, как только менты раскопают известные мне факты, они посадят Юльку. А этого мне совершенно не хочется.

Кого же ждет Виктория? О, кажется, ясно. Вот к ней стремительно и небрежно подошел невысокий мужчина в возрасте лет около сорока, но относящийся к нередко встречающемуся типу «вечных юнцов». Джинсы ладно облегали его стройные ноги, английский, очень качественный джемпер крупной вязки добавлял размаха плечам. Пусть не качок, зато личность, отягощенная интеллектом, — таково было мое первое впечатление.

Я находилась неподалеку, поэтому могла рассмотреть мужчину во всех подробностях. Веселые глаза окружены морщинками, рот изогнут в насмешливой улыбке. О возрасте говорит лишь налет седины на висках.

Мужчина уверенно подошел к Виктории, лицо которой при его появлении расцвело и запылало, как розовый цвет. Он обнял ее и прижал к своей неширокой, но, видимо, крепкой груди. И эти двое поцеловались — коротко, почти как супруги. После чего оба загрузились в серебристый «Опель», причем Терехова села за руль, и выехали со стоянки. Я последовала за ними, сама себе напоминая любопытного, сексуально озабоченного подростка, которого хлебом не корми — дай понаблюдать за целующейся парочкой.

Кажется, у нас появился еще один подозреваемый — любовник Виктории Тереховой. Ну что же, нет худа без добра. Любовничек вполне мог смотаться в Тарасов и прибить муженька. Чтобы не мешал тот счастью новоявленных Ромео с Джульеттой. А наследство, да еще крупное, им не повредит.

«Опель», за которым я наблюдала, обогнул дом с супермаркетом, подъехал к нему с другой стороны и был оставлен на стоянке напротив подъезда. И Терехова с мужчиной направились в этот самый подъезд этого самого дома.

Я тоже зарулила на стоянку, выскочила из машины, захлопнула за собой дверцу и пошла за парочкой, держась на приличном расстоянии.

Мы поднялись до седьмого этажа — они на неспешном лифте, а я пешком, вернее — галопом, опережая грузоподъемное достижение цивилизации на целую лестничную площадку. Правда, к концу подъема ноги у меня начали мелко-мелко дрожать от напряжения. Но я успокоила себя мыслью, что зато подобные упражнения помогают мне оставаться стройной, подтянутой и спортивной.

Мужчина с Тереховой о чем-то общались, но очень тихо, я не смогла ничего услышать. А жаль.

Вошли эти двое в двадцать шестую квартиру, причем мужчина галантно пропустил Викторию вперед, трепетно придерживая дверь рукой.

После чего дверь захлопнулась, и я смогла покинуть наблюдательный пост. Хм, завтра у дамочки похороны мужа, а они развлекаются…

Спустившись вниз, я осведомилась у бабусек, где отыскать жилищное управление. Задавать им прямой вопрос относительно того, кто обитает в двадцать шестой квартире, я не решилась. Ну тут же узнав местонахождение конторы, я спустилась в полуподвальное помещение и побеседовала с заплывшей жиром теткой. Та поначалу не хотела отвечать на мои вопросы, но когда в моей руке зашелестела довольно крупная купюра — куда только девалась ее надменность! Я узнала, что в двадцать шестой квартире с момента постройки дома проживает некий Михаил Викторович Игнатенко, шестьдесят третьего года рождения. И по описанию тетки жилец полностью соответствовал внешности героя-любовника, только что виденного мной.

Теперь оставалось одно — проверить алиби Игнатенко. В принципе он и в самом деле мог избавить любовницу от балласта в виде мужа, а себе обеспечить достойную старость.

Представляя, что за интимная сцена разворачивается сейчас в интересующей меня квартире, я вернулась в свою «девятку» и набрала узнанный в жэке номер телефона. После довольно долгого ожидания в трубке раздалось запыхавшееся: «Да!»

— Позовите, пожалуйста, Михаила Игнатенко, — произнесла я по возможности сухо и властно.

— Это я, — уже более спокойно, отдышавшись, откликнулся мужчина.

— Говорит следователь милиции Иванова, здравствуйте, — представилась я. — Могу я задать вам несколько вопросов по телефону или вам будет удобнее личная встреча?