Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать - Григорий Башкиров Страница 14

Дед собирает бумаги, аккуратно складывает в папку и запирает сейф. Из нижнего ящика стола извлекает литровую банку, кипятильник и несколько жестянок от индийского чая. Это значит, что наступает весьма ответственный момент. Ермолин сейчас будет заваривать и пить чай. Хотя чаем этот напиток можно назвать весьма условно, ибо истинный чай является лишь базовым компонентом заварки в очень умеренном количестве. Основу же дедовского напитка составляют разные сушеные травки и корешки, заготовленные им лично. Дед родом из Приморья, и каждый отпуск в конце лета наведывается на родину. Там, вдали от городской суеты, он как уссурийский тигр неделями бродит по тайге, «нагуливая жир» на предстоящую зиму и попутно пополняя иссякшие за год припасы. Для него каждодневное обеденное чаепитие гораздо больше, чем просто удовольствие. Это самый настоящий ритуал, наверное, круче, чем у японцев. Хотя я японский чайный ритуал представляю себе довольно расплывчато, но думаю, что по серьезности подхода к самому процессу Дед им ни в чем не уступает, а может и превосходит.

Володя заливает в банку специально отстоянную воду, включает кипятильник. Пока вода закипает, он, что-то тихо и неразборчиво бормоча, очень аккуратно, кончиками пальцев перебирает содержимое жестянок, отмеряя только одному ему известные дозы. Закладывает все в фарфоровую чашку и поднимает на меня глаза.

– Ты на обед идешь? Потом, смотри, некогда будет.

– Уже бегу. – На ходу накидываю куртку.

Конечно же, Ермолину абсолютно наплевать, голоден я или сыт. Дело все в том, что ему необходимо одиночество. У Деда, с его слов, в момент ритуала чаепития обостряется мыслительный процесс, и посторонние при этом ни к чему. О маленьких его причудах знают все и стараются не мешать, дабы не нарваться…

Обедаю я в «Пельменной», находящейся за углом. Это наиболее приличное место из всего того, что расположено поблизости под видом общественное питание. Беру солянку и двойные пельмешки со сметаной и томатом. В один момент все проглатываю, потому что утром я проспал и не успел даже чая попить. За соседними столиками кучкуются какие-то типы. Замечаю, как украдкой разливают водку. В принципе это борзость, так как данное заведение негласно является нашей родной милицейской «точкой» и распивать здесь разрешено лишь людям в погонах. Именно поэтому «Пельменная» славится на весь район образцовым порядком и чистотой, что устраивает и администрацию, и милицию. Уходя, решаю прямо сейчас направить сюда постового, чтобы штрафанул наглецов, а заодно и устроил нагоняй администратору за отсутствие контроля над вверенным ему залом. Гонять таких лиц – его обязанность. На выходе сталкиваюсь с Петром и Лехой. Судя по удовлетворенно-благодушному виду, парни в отличие от меня пришли не поесть, а заесть. Петя с непонятной радостью зачем– то протягивает мне для пожатия руку и говорит, видимо, первое, что приходит на ум.

– Привет, ты чего здесь.

Я машинально здороваюсь, и в голове моментально созревает план.

– Чего, чего, – говорю озабоченно, не выпуская Петиной ладони, – Соков тебя разыскивает, рвет и мечет, как бешеный слон. Ему кто-то позвонил, что пьяный по территории шляешься. А я раз дежурю, то крайний оказываюсь. Иди, говорит, и доставь ко мне Бритвина из «Пельменной» живым или мертвым. Он должен там быть, туда пошел.

Я вхожу в роль и замечаю, что Петруха клюнул. Он высвобождает руку и воровато оглядывается.

– Надька, сволочь, настучала. Ну, я ей устрою!

– А меня не искал? Ты сказал, что я на территории по материалу? – нервно топчась, подает голос Краснов.

– Про тебя точно ничего не говорил, – успокаиваю его.

Краснов что-то быстро обдумывает.

– Петруха, тогда я в отделение, пока не схватились.

– Не стоит. – Решительно останавливаю его. – Михалыч в дежурке ждет.

– Ну что за день такой, – почти естественно сокрушаюсь я, – сначала заявитель, сейчас вот тебя приведу и на экспертизу везти надо.

– На какую экспертизу? – Петины глаза широко раскрываются.

– На алкогольное освидетельствование, вот на какую.

Петруха заводится, его лицо краснеет.

– Посмотри на меня, я что пьяный? – почти кричит он.

– А я откуда знаю, не врач же нарколог.

– Неужели заложишь?

– А куда мне деваться.

– Скажи, что не нашел.

– Ну, ты даешь, не нашел. Он же меня сам сюда, в конкретное место за тобой направил. Думаешь, поверит? Так что пошли. – Для пущей убедительности беру Петра за рукав.

– А ну отпусти! – Петруха вырывается и сжимает кулаки. Краснов прыгает между нами, не давая войти в клинч.

Я понимаю, что переборщил и собираюсь расколоться. Кто же знал, что все так резко обернется.

– Эй, вы, обалдели, что ли! Средь бела дня у отделения кувыркаться собрались! – Раздается окрик во время подошедшего Воробья. – Хорошо Соков в управление на доклад по иностранцу сраному уехал. Не видит.