Особо важное дело - Алексей Макеев Страница 14

Для Гурова это было неожиданностью – если журналист находится под наблюдением ФСБ, значит, с этой стороны ему действительно нечего опасаться и главные претензии к нему исходят из какого-то менее могущественного источника. В принципе, в этом не было ничего удивительного. Просто сейчас время такое – все ищут во всем политику. А жизнь мало меняется – любовь и голод правят миром. Грубо говоря, убивают, как и прежде, из-за денег и женщин. Денежки у Бурдашова водились, и женщина на горизонте тоже просматривалась. Точнее, как раз не просматривалась, и именно это и тревожило Гурова.

– Ну что я скажу, Петр Николаевич, – рассудительно заметил Гуров. – Сам знаешь, если понадобится, я тебе и план представлю, и отчет нарисую… Только не пойму – тебе отчет больше нужен или результат? Я не доктор, у меня готовых рецептов нет. Я еще только присматриваюсь. Дай мне хотя бы пару дней, чтобы разобраться, а потом уже спрашивай.

– Ну, спасибо, утешил! – усмехнулся генерал. – Сначала две недели запросил, а теперь до двух дней сбавил. Ты не темни, я тебя не первый день знаю – какое-то представление у тебя наверняка сложилось. Как действовать собираешься?

– Жизнь покажет, – меланхолически сказал Гуров и пожал плечами. – Пока одни пустые концы, Петр Николаевич.

– Ладно, – жестко проговорил Орлов. – Даю тебе день. Один. Завтра к вечеру доложишь, чего нарыл. Ситуация у нас такая, понимаешь – или грудь в крестах, или голова в кустах. Пожалей мою седую голову.

– Моя тоже не русая, – хладнокровно заметил Гуров. – Тоже пожалеть можно.

– У меня не та должность, чтобы жалеть, – уже добродушнее сказал Орлов. – Ладно, закончили! Супругу отправил?

– Без меня отправилась. Спасибо руководству.

– Ничего, устроим ей встречу, – сказал Орлов. – С шампанским и фейерверком.

– С розами, – подсказал Гуров.

– Ага, и с розами, – согласился генерал. – Вот только с шипами разберемся.

– Ну, так я пошел? – спросил Гуров. – Разбираться.

– Иди, – сказал Орлов, опять делаясь суровым. – И помни – завтра как штык!

Вернувшись в свой кабинет, Гуров первым делом спросил у Крячко:

– Адрес Василькова установил? Джентльменский набор готов?

Стас вытянул из-под стола чемоданчик и с важным видом продемонстрировал его Гурову.

– Все как полагается, – солидно сказал он. – «Смирновская», холодные закуски… Только маленькая неувязочка, шеф.

– Что такое?

– Проявил инициативу, позвонил бывшему коллеге на квартиру. Жена сказала, что ушел в МУР по каким-то делам. Скоро быть не обещал. Так что, может, сначала туда? Поклонимся родным стенам? Заодно и Василькова перехватим.

Гуров на секунду задумался, а потом сказал:

– Кланяться мне чего-то не хочется – спина, что ли, плохо гнется… А в МУР заглянуть не возражаю. Любопытно мне, какие такие дела там у Василькова…

Время от времени Гурову приходилось обращаться в МУР, где он проработал не один год, но никаких сентиментальных чувств родные стены у него не вызывали. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Да и появилось там слишком много новых лиц, с которыми у Гурова не было связано никаких воспоминаний, как-то неуловимо изменилась обстановка, в общем, все было немного по-другому. А может быть, дело было в том, что он сам постарел.

Впрочем, Гурова встречали там всегда с пиететом, и не только потому, что был он из вышестоящей организации. Гуров – это было имя. Поэтому получить интересующую его информацию не составляло никакого труда.

Вот и сегодня все прошло как нельзя удачнее. Не привлекая особого внимания к интересующей их теме, Гуров и Крячко довольно скоро выяснили, что Васильков действительно появлялся в МУРе и, более того, заходил в убойный отдел, где некоторое время беседовал с опером Хохловым. Гуров неплохо знал этого парня, толкового и немногословного, поэтому рассчитывал на его помощь.

Гуров успел перехватить Хохлова, когда тот садился в служебную машину, собираясь куда-то уезжать. По его озабоченному лицу было ясно, что он серьезно занят. Гуров понял, что ходить вокруг да около просто нет времени, и поэтому спросил напрямик:

– Слушай, Антон, говорят, у тебя сегодня Васильков появлялся?

– Появлялся, Лев Иванович, – почтительно сказал Хохлов, тем не менее нетерпеливо поглядывая на часы.

– Соскучился или еще по какой причине? – строго спросил Гуров. – Учти, я не из праздного любопытства тебя спрашиваю. Знаю, что торопишься! Отвечай быстрее – везде успеешь.

– Слушаюсь, – по привычке ответил Хохлов и серьезно сказал: – Васильков меня про убийство расспрашивал, которым я занимался.

– Что за убийство? – быстро спросил Гуров.

– На Кузнецовской улице пятнадцатого июля был убит неизвестный, – сообщил Хохлов. – Версия такая, что хотели обчистить квартиру в отсутствие хозяев, но в самый интересный момент в квартиру вернулся мужчина. Воры, застигнутые врасплох, предпочли избавиться от свидетеля.

– Не понял, – сказал Гуров. – Если этот мужчина вернулся, как ты говоришь, в квартиру, почему он – неизвестный? Вы что – не установили личность убитого? Выходит, он тоже был посторонним?

– Выходит, так, – согласился Хохлов. – Хозяин квартиры – некто Алконостов – там не проживал. Мы его разыскали, но он тоже не опознал убитого. Вообще же Алконостов сдавал квартиру одной женщине за очень хорошие деньги. Платила она вперед и полностью распоряжалась квартирой. Хозяин туда практически не заглядывал. Фамилию она ему назвала явно вымышленную – мы сейчас проводим проверку, но пока никого не нашли… – Опер, немного поколебавшись, все-таки добавил довольно решительно: – Извините, товарищ полковник! Меня ждут.

– Последняя просьба, – сказал Гуров. – Завтра к тебе Стас Крячко заглянет – приготовь ему материалы по этому делу, пусть ознакомится.

– Сделаем, – пообещал Хохлов.

– И еще, – спохватился Гуров. – Василькову-то какой интерес?

– Я и сам не понял, – признался Хохлов. – Главное, откуда он про убийство узнал? Может, живет кто рядом?

– Не исключено, – рассеянно заметил Гуров, напряженно думая о чем-то своем.

Несмотря на легкий характер, Стас Крячко отлично понимал настроение своего друга и умел сдержать поток красноречия. Поэтому он ничего и не сказал, когда прямо из МУРа они поехали к Гурову домой. По лицу шефа Стас сообразил, что сейчас его лучше не трогать.

Только когда они, сбросив пиджаки, расположились, по своему обыкновению, на кухне, Гуров будто встряхнулся и повеселевшим голосом сказал:

– Ну, подавай сюда свой саквояж! Что-то туго я, Стас, мыслю сегодня. Допинг нужен. Да и обед, который мы съели, давно переварился.

– Ну, на деликатесы не рассчитывай! – так же весело объявил Крячко. – Колбаса, хлеб, огурцы. А вот с допингом все в порядке – любимая «Смирновская»!