Слезы жирафа - Александр Макколл Смит Страница 14

— В деревне есть кто-нибудь, кто мог бы меня туда отвезти? — спросила мма Рамотсве.

Мма Тсбаго на секунду задумалась.

— Некоторые до сих пор там работают, — сказала она. — В том числе друг моего дяди. Он там подрабатывал. Можно сходить к нему и спросить.

Сначала они пошли к мма Тсбаго. У нее был обычный ботсванский дом из бурого кирпича, с небольшим двориком за невысокой стеной. Снаружи стояли на высоких сваях два амбара с соломенными крышами и курятник. Сзади была старая покосившаяся дверь с веревкой, с ее помощью дверь плотно закрывалась. Из дома тут же выбежали дети, обняли мать и терпеливо ждали, когда их познакомят с гостьей. Потом из темноты дома вышла бабушка в простом белом платье. Она улыбалась беззубым ртом.

Мма Тсбаго отнесла сумку в дом и сказала, что вернется через час. Мма Рамотсве угостила детей конфетами. Они протянули за сладостями обе руки и степенно поблагодарили ее. «Вот дети, которые ведут себя, как в старые добрые времена», — одобрительно подумала мма Рамотсве. В Габороне дети себя так не ведут.

Они сели в белый фургончик и поехали через деревню. Это была обычная ботсванская деревня — с множеством домов в одну или две комнаты, с дворами и терновыми деревьями. Дома соединялись тропинками, блуждавшими в бескрайних полях. Повсюду бродил равнодушный скот, пощипывая остатки высохшей бурой травы, а чумазый мальчишка-пастух с выпученным животом приглядывал за животными, лежа под деревом. На коровах не было опознавательных знаков, но любой житель деревни знал, кому какая принадлежит. Корова — признак богатства, олицетворение чьего-то тяжкого труда на алмазных копях в Джваненге или на мясокомбинате в Лобаце.

Мма Тсбаго провела гостью к дому на краю деревни. Это было ухоженное жилище, чуть больше, чем у соседей, выкрашенное в традиционной ботсванской манере — в красный и коричневый цвета с белым орнаментом в форме бриллиантов. Двор был чисто выметен — хозяйка дружила со своей тростниковой метлой. Забота о доме снаружи и внутри возлагалась на женщин, и эта хозяйка определенно чтила традиции.

Они остановились у ворот, и мма Тсбаго окликнула хозяев, спрашивая позволения войти. Ступить на дорожку без приглашения — верх неприличия. Еще хуже — без приглашения войти в дом.

— Ко, Ко! — позвала мма Тсбаго. — Мма Потсане, это я!

Ответа не последовало, и мма Тсбаго позвала снова. И опять никто не откликнулся. Потом дверь дома резко распахнулась, и на пороге появилась толстуха маленького роста в длинной юбке и белой кофте с высоким воротом. Она стояла и смотрела на гостей.

— Что там такое? — крикнула она, прикрывая глаза рукой от яркого солнца. — Кто там? Ничего не вижу.

— Мма Тсбаго. Вы меня знаете. Я привела к вам одну женщину.

Хозяйка рассмеялась.

— А я-то думала, это кто-то другой, и быстро оделась. Оказывается, можно было не одеваться.

Она жестом пригласила их войти, и женщины направились по дорожке.

— Я стала плохо видеть, — объяснила мма Потсане. — С глазами все хуже и хуже. Поэтому и не разглядела, что это вы.

Они обменялись рукопожатиями и приветствиями. Потом мма Потсане указала на скамейку в тени большого дерева, которое росло возле самого дома. Она объяснила, что можно сесть там, потому что в доме слишком темно.

Мма Тсбаго рассказала о цели их визита, и мма Потсане внимательно выслушала. Ее явно беспокоили глаза, и время от времени она вытирала их рукавом кофты. Пока мма Тсбаго говорила, хозяйка ободряюще кивала.

— Да, — сказала она. — Мы там жили. Муж там работал. И я тоже. Надеялись скопить немного денег за счет урожая, и поначалу все шло хорошо. А потом… — Она замолчала, уныло пожав плечами.

— Что-то случилось? — спросила мма Рамотсве. — Засуха?

Мма Потсане вздохнула.

— Да, засуха была. Но она ведь всегда бывает, не так ли? Нет, дело не в этом. Просто те люди утратили веру в свою идею. Хорошие люди, но они ушли.

— Белый мужчина из Намибии? Немец? — подсказала мма Рамотсве.

— Да, именно он. Хороший был человек, но уехал. Там были и другие, тсвана, они решили, что с них довольно. И тоже ушли.

— А американец? — продолжала пытать мма Рамотсве. — Там был американский мальчик?

Мма Потсане потерла глаза.

— Тот мальчик пропал. Исчез однажды ночью. Приезжала полиция, искала, искала… И мать его тоже приезжала, много раз. Привезла с собой сыщика бушмена. Маленький такой человечек, ходил уткнувшись носом в землю, как собака. Задница у него была толстая, как у всех бушменов.

— И ничего не нашел? — спросила мма Рамотсве, прекрасно зная ответ. Но ей хотелось подтолкнуть хозяйку к разговору. До сих пор она слышала эту историю только в изложении миссис Куртин. Вполне возможно, она о чем-то не знала, а другие заметили.

— Бегал кругами, как собака, — засмеялась мма Потсане. — Под камни заглядывал, воздух нюхал и бормотал на своем чудном языке. Сами знаете, что у них за язык — шелест листьев на ветру, потрескивание веток. Но он не нашел следов диких зверей, которые могли утащить мальчика.

Мма Рамотсве протянула ей носовой платок — промокнуть глаза.

— А как по-вашему, мма, что с ним случилось? Разве может человек вот так взять — и пропасть?

Мма Потсане шмыгнула носом и громко высморкалась в платок мма Рамотсве.

— Думаю, его унесло ветром, — сказала она. — У нас тут в жаркое время года иногда случаются ураганы. Они приходят из Калахари и уносят разные вещи. Может, ураган унес и мальчика, а потом где-нибудь далеко опустил его на землю. Может, недалеко от Ганзи или в самом сердце Калахари, или еще где. Неудивительно, что его не нашли.

Мма Тсбаго покосилась на мма Рамотсве, пытаясь перехватить ее взгляд, но та смотрела на мма Потсане.

— Что ж, вполне возможно, мма, — кивнула она. — Очень интересная мысль. — Помолчав, она продолжила: — Не могли бы вы проводить меня туда и показать то место? Я на машине.

Мма Потсане задумалась.

— Не люблю я туда ездить, — ответила она. — Печальное это место.

— Я могу заплатить вам двадцать пула за беспокойство, — предложила мма Рамотсве и сунула руку в карман. — Я надеялась, что вы сможете оказать мне эту любезность.

— Конечно, — быстро согласилась мма Потсане. — Давайте съездим. Не люблю бывать там поздно вечером, а вот днем — совсем другое дело.

— А сейчас? — спросила мма Рамотсве. — Можно прямо сейчас?

— Что ж, я не занята, — ответила мма Потсане. — Тут у нас ничего не происходит.

Мма Рамотсве протянула хозяйке деньги, та поблагодарила, захлопав в ладоши в знак признательности. Они прошли через чисто выметенный двор, попрощались с мма Тсбаго, сели в фургончик и тронулись в путь.