Дюжина аббатов - Лаура Манчинелли Страница 14

Маркиза, которая говорила всерьез, посмотрела на него, приподняв брови, и замолчала. Тогда заговорила мадонна Камилла:

– Но как же нам ее заполучить сюда? Верхом она не поедет, а по таким дорогам карету за ней тоже не пошлешь.

– Но можно послать за ней портшез. У нас же был где-то портшез? Разве нет? – сказал герцог.

– Монсиньор, – перебила его маркиза, – портшез есть, и есть даже люди, чтобы его нести, но они увязнут в снегу по пояс. Я никогда не позволю ни моим слугам, ни кому-либо другому подвергать себя подобному риску и таким трудам. Пусть лучше уж бесы живут в камине… по крайней мере до весны.

Обескураженный решительностью маркизы, герцог замолчал, с грустью задаваясь вопросом, когда же наступит весна в этих заледенелых горах и сколько же еще дней гастрономической тоски выпадет ему на долю.

– Мы сделаем сани, – сказал Венафро, – маленький портшез на санях, которые мы соорудим из остатков саней аббата Невозо. И я сам поеду за мудрой Священницей.

Все с удовольствием приняли предложение Венафро. Позвали двух кузнецов, и через два дня портшез на полозьях – большая корзина, прикрепленная к пружинным саням, – был поставлен позади Рабано. Венафро гладил шею своего любимца и говорил ему вполголоса, чтобы он не обижался, что его используют как тягловую лошадь и что это в первый и последний раз. Рабано изогнул длинную гривастую шею, чтобы посмотреть, куда это его запрягли, а потом глянул в глаза своему хозяину. Они отбыли рано утром, и весь двор вышел с ними попрощаться и пожелать счастливого пути. Рабано шел веселой, легкой и изящной рысью. Маркиза смотрела на них из окна башни, выступающей из тумана.

Она первой заметила, что они возвращаются. Бьянка принялась махать большим белым платком из того же окна, у которого провожала их в путь. Венафро ответил на ее приветствие, глядя на нее снизу и улыбаясь. Рабано на этот раз шел мелкой рысью, санки явно сильно потяжелели. К ним бросились слуги и конюхи, а сам герцог помог мудрой Священнице выйти из портшеза. Как только она ступила на землю, сани показались еще более нагруженными, чем раньше: они были завалены горой корзин и узлов, которые слуги аккуратно разгрузили и отнесли во двор замка. Последним узлом, аккуратно завязанным в шерстяную шаль, оказался кот. Слуги отцепили от коня санки, и Венафро пустился галопом на своем прекрасном Рабано, несколько раз объехал вокруг двора, а потом поскакал, отбросив поводья и обняв самого коня за шею, к двойной стене замка, через которую он перемахнул легко, как через куст. Маркиза почувствовала, как по ее спине пробежал холодок, будто бы это она скакала, сидя на черной спине Рабано.

Мудрую Священницу приняли в замке наилучшим образом – чтобы обогреться, ей дали горячего молока с медовыми булочками, а затем провели в кухню. Кот, огромный и полосатый, с ленивым и безразличным видом вальяжно следовал за ней. Слуги удалились; удалились также и аббаты, предпочитая не уточнять, насколько то, что будет происходить в кухне, сочетается с учением Церкви; удалились и камеристки маркизы, опасаясь, что зрелище будет инфернальным. Остались только маркиза, герцог и Венафро. Герцог заговорил первым.

– Видите ли, синьора, – сказал он, указывая на камин, – говорят, что там живут бесы.

– «Говорят» – ничего не значит, – ответила Священница, строго глядя на герцога. – Или они есть, или их нет. И прежде всего нужно в этом убедиться.

Она долго рылась в корзине, которую принесла с собой, и вытащила оттуда длинный балахон с необычным капюшоном, подбитый перьями, который доходил ей до пят и полностью скрывал внушительную фигуру Священницы и ее рыжие вьющиеся волосы. Потом она вытащила из корзины глиняную плошку и стеклянный сосуд, в котором, по-видимому, находилось масло. Потом из другого сосуда, содержимое которого осталось неопознанным, поскольку стекло было слегка закопченным, плеснула в плошку какой-то светлой жидкости. Она подошла к камину, где уже был потушен огонь, но под золой еще тлели угли, и, покачивая над ними плошку, раскрутила ее содержимое.

– Да, они там есть, – пробормотала она, – еще как есть! – И она показала на капельки масла, которые все раздробились.

Потом она неожиданно плеснула содержимое плошки на пепел, и оттуда с дымом и треском взметнулись языки пламени и тысячи искр.

– Вы сами видели, что они есть! – обернулась она к присутствующим. – И все демоны первого ранга. – Присутствующие смотрели молча. – Теперь их нужно изгнать. Раздуйте огонь посильнее, положите еловых поленьев и оставьте меня одну. Я сама позову вас, когда настанет время, и вы их увидите собственными глазами.

Герцог и Венафро сделали то, что приказала Священница, затем все вышли.

Она долго оставалась в кухне одна, а когда призвала обратно господ, сцена была еще мрачнее. Все огни были погашены, и кухня освещалась только светом камина. Везде были расставлены кресты, сделанные из оливковых веточек; в нескольких шагах от порога была проведена линия, которую Священница запретила присутствующим переступать при каких бы то ни было обстоятельствах; сама она, полностью укутанная в мантию с перьями, стояла посреди круга, нарисованного углем на полу, левой рукой она махала кадилом с ладаном, правой рукой держала кропило, а на земле стояла плошка. На поверхности жидкости плавали четыре оливковых листочка в виде креста. Большой кухонный стол был заставлен сосудами различной формы. Посреди сосудов величественно сидел кот Священницы. Все остановились на пороге, молча глядя на Священницу. В камине бушевал огонь.

Стоя в своем круге, Священница замерла в долгой молитве. Потом погрузила в плошку кропило, достала его, выпрямилась и закричала звучным голосом:

– Габаал, Саваал, Миттернаал, обитатели царства теней, приказываю вам удалиться! – С этими словами она брызнула на огонь из кропила.

Огонь затрещал и поднялся до самого верха в облаке искр.

Потом Священница снова встала на колени, погрузившись на какое-то время в транс, обмакнула кропило, поднялась, брызнула на огонь и закричала:

– Веддаал, Стендаал, Бабельдаал, обитатели царства теней, приказываю вам удалиться!

Снова последовал треск, снова кверху взметнулось пламя и поднялись искры. Затем Священница поднялась, оставив натюлу кадило, обеими руками подняла плошку, еще полную жидкости, над головой и произнесла ужасным голосом:

– И ты тоже, кто бы ты ни был, повелитель теней, со всеми своими отродьями, властью, данной мне магическим кругом, приказываю тебе навсегда оставить этот камин и этот дом! – С этими словами она выплеснула содержимое плошки в очаг.

Огонь с гудением высоко поднялся, искры летели во все стороны, и едкий дым заполнил всю кухню. В этот момент у всех по спине пробежал холодок, и все зачарованно смотрели на кухню, заполненную дымом, неподвижную Священницу с воздетыми руками посреди кухни и на высокий огонь, бушующий в камине мириадами искр. Когда дым рассеялся и пламя смиренно поутихло, Священница обернулась к дверям и сказала:

– Я закончила! Они бежали все до единого.