Кошмар на улице с вязом - Валентина Андреева Страница 14

Татьяна Ивановна оказалась права. Наши настырные звонки в дверь остались без ответа. Мы посетовали на командировочные разъезды Литвинова, поблагодарили Татьяну Ивановну за помощь и направились к лифту. Женщина спускаться с нами в кабине отказалась, сославшись на то, что небольшая пробежка – три этажа вниз – полезна для здоровья. Тем более что лифт был занят. Судя по доносившейся перекличке, семья собиралась погрузить родные двери, чтобы перевезти их на дачу.

До сих пор не пойму, что меня заставило вернуться к квартире Литвинова. Надоело ждать лифта? Зависть к дачникам? Мы с Димкой из-за его загруженности на работе вторую неделю не могли попасть на свою фазенду, а Наталья дала мужу зарок не появляться там, пока не будет нормального отопления, то есть, до весенних теплых дней. Теперь оба выжидают дальнейшего развития событий: Борис – в воскресные дни на даче, гуляя в осеннем лесу, Наталья – в московской квартире, наслаждаясь звуком работающего пылесоса. То своего, то соседского.

Трезвонить в дверь очередной раз я не стала. Просто от нечего делать решила заглянуть в дверной глазок, заранее зная, что ничего не увижу. Дурью маялась. Наташка издевательски фыркнула, заметив, как я, свернув ладони ковшиком, рукотворный абажур от излишков света, и утопив в них лицо, прильнула к глазку…

Падала я довольно долго, нигде особо не задерживаясь. Дверь как-то сразу уехала вправо, я налетела на угловую часть арки прихожей, инстинктивно вытянув перед собой руки. Там меня развернуло, и я закатилась в настоящий угол, с другой стороны арки, где томилась в одиночестве деревянная скульптура то ли древнего индейца, то ли средневекового египтянина. Низкорослого, сантиметров шестьдесят-семьдесят, не больше. Ну где ж ему было меня удержать? Вместе с ним мы и полетели… Я назад, он, соответственно, вперед и далее прямо в недружеские объятья подскочившей Наташки, успевшей от греха подальше лягнуть входную дверь, чтобы она прикрылась. Скорее всего, подруге не понравилось, что я лечу не одна, она приглушенно взвизгнула и мигом отшвырнула деревянного истукана влево. А так как я за него все-таки держалась…

Хорошо, что на ламинатном покрытии холла лежала ковровая дорожка, она приглушила падение. Плохо, что я подстелила под себя индеегиптянина. Ему вообще – хоть бы хны, у меня руки-ноги остались целы, ушибленные пальцы рук и синяки на локтях не в счет, но вот одежда пострадала. В первую очередь куртка. Если оторвать рукава до конца, она превратилась бы в теплую жилетку, которые мне, кстати, совершенно не нравятся.

– Ну хватит валяться, – прошипела Наташка, вытаскивая из-под меня истукана. Довольно легкого: высох с годами. – А Татьяна говорила, что Литвинов никого домой не пускает… – И громко поздоровалась, глядя на мужчину деревянного происхождения. – Алло! Есть кто дома? У вас дверь не закрыта!

Морщась от боли, я торопливо вскочила, потряхивая пальцами рук и надорванными рукавами куртки. Неудобно встречаться с хозяевами, лежа на полу.

– Блин, похоже, никого дома нет, – подвела итог подруга. – С другой стороны, если вчера этого Литвинова украли, то девица должна была закрыть дверь. За ним или за собой. Может, он вернулся, пошел мусор выносить, а обратно решил лифта дождаться?

– Здесь мусоропровод на каждом этаже. Как считаешь, почему в детективных романах и фильмах убийцы обычно оставляют дверь в квартире жертвы открытой?

– Дурацкий вопрос. Представляешь, что с нами было бы, если бы нам ее открыл труп Литвинова? Или его рыжеволосой спутницы. И что-то мне подсказывает – другие люди тоже бы такому видению не обрадовались… Бли-ин! Ир, ты меня пугаешь… Думаешь?…

– Да я вообще не в состоянии думать. Давай поставим этого деревянного мужика на место. Он меня тоже пугает. А потом быстренько покинем это помещение. Раз никто не отзывается, не будем испытывать судьбу. Пожалуй, стоит посоветоваться с Лесиным частным детективом.

– Пошли, дорогой, на место постоянной регистрации.

Наташка обхватила индеегиптянина и, деланно поднатужившись, легко вписала его в ранее занимаемый им угол.

– Подожди, я только руки сполосну, да и тебе не мешало бы. Кто знает, что там на этом дундуке накопилось со времени его появления на свет. Может, мастер резки по дереву болел чем-нибудь страшнее маразма.

Удержать подругу я не успела. Она влетела в ванную комнату раньше, чем я заорала «Нет!!!». Мой крик застал ее уже тогда, когда она вылетела из ванной… Боком, помогая себе руками и вытирая спиной невидимую невооруженным глазом пыль с белых обоев коридора, подруга двинулась к выходу.

– А вот и «Да!» – вытаращив на меня глаза, еле слышно промямлила Наталья трясущимися губами, стараясь не сгибать ноги в коленях. – Литвинов там! – двинула она головой в сторону ванной. – Согнулся в три… нет, две погибели и, кажется, стирает. Носки. В большом голубом тазу. Только почему-то головой… А на полу кровь… И левая брючина в крови.

– Не надо было тебе торопиться умывать руки!

– Чистота – залог здоровья… Я тут немного присяду. И хождение босиком – тоже залог здоровья… Мама дорогая! А теперь и мы в залоге. Чистой воды заложницы! – Наташка мгновенно переменила план на приседание и резко распрямилась.

Кто-то пытался открыть незакрытую дверь. Мне вдруг явственно померещились наручники, украшенные затейливой гравировкой. И пока я мысленно пыталась их примерить, Наташка сорвалась с места, прихватила меня с собой, и мы прытко понеслись прятаться. Я, было, решила нырнуть в большую комнату, там места больше, но Наташка свернула в маленькую. Уверовала, что именно в ней находится спальня, а в спальне положено стоять платяному шкафу, в котором обычно прячутся все, кому это жизненно необходимо.

Увы, маленькая комната была обставлена, как рабочий кабинет. Шкафа не имелось. Был угловой диванчик, но надеяться на то, что мы с Наташкой сойдем за диванные подушки, не приходилось.

– За мной! – приказала Наташка и потащила меня в большую комнату, которая, собственно, и была спальным районом квартиры с прилагающимся платяным шкафом. Мимо него мы пролетели в тот момент, когда хлопнула входная дверь. Одновременно раздался тупой грохот. Как нельзя кстати, из своего угла выпал индееегиптянин. Из коридора послышалось чертыхание, совмещенное с матерными выражениями. На пенсионеров-арендодателей визитеры не тянули.

Продолжения мы не слышали и не видели, так как удачно растянулись на мелкоплиточном полу застекленной лоджии, украсив ее своим присутствием. Без нас она была бы совершенно пуста. Вот тут-то я и оценила преимущество куртки с полуоторванными рукавами. Ничто не стесняло моей хватки, когда я отчаянно пыталась удерживать балконную дверь от легкомысленного хлопанья. Причем, не дотягиваясь до ручки. Она находилась слишком высоко. Пару ногтей сломала сразу же. Совершенно неоправданная потеря. Чуть позже, примерно через полчаса, решившись покинуть лоджию независимо от наличия или отсутствия чужаков в квартире, мы выяснили, что балконная дверь закрылась на «застежку» по собственному почину. Сначала попробовали обойтись с ней по-хорошему – «застегнулась» она только в середине, верх и низ «гуляли». В ход пошел мой проездной билет, но он наших надежд не оправдал. Если бы мобильники не остались в машине, можно было бы сдаться наряду милиции. А сделать это через посредников-соседей не получится. До них не докричаться – лоджии не совмещенные, да и наша «клетка» капитально обита вагонкой. К тому же не факт, что бывшие соседи в данный момент не отмечают новоселье в новой квартире. В приливе отчаяния Наташка отважно долбанулась в дверь всей своей массой… и мы оказались на свободе. Смелость, как известно, города берет. Что там ей какая-то балконная деревяшка.