Направленный взрыв - Фридрих Незнанский Страница 14

— Где Королев?

— В американском представительстве, назовем это место так, — без улыбки отрезал Норман Плэтт.

— В представительстве ЦРУ?

— Полковник догадлив. — Вновь мягкая улыбка появилась на загорелом лице Плэтта.

— Так он здесь же, где я?

— Нет, он в другом месте:

— Мне это все не нравится, — пробурчал я, пытаясь собраться с мыслями.

— Мне пока тоже. Значит, вы, как уверяете, не работаете на КГБ?

— Сами решайте, — устало ответил я. Впрочем, я их хорошо понимал, этих цэрэушников: и того, черноглазого, что допрашивал меня вчера, и Нормана, который испытывает мои нервы сегодня. Не верить — это их право, даже их работа.

Я вообще-то сталкивался со шпионажем в ЗГВ, но это были такие пустяки по сравнению с тем дерьмом, в которое я попал. Года четыре-пять назад довольно много было советских солдат, служивших в ЗГВ, которые, в надежде на лучшую жизнь после побега в ФРГ, вынюхивали в воинских частях и даже в самом штабе ЗГВ какие-нибудь пустяковые сведения. Но я-то совсем не рядовой, и хоть информация по ЗГВ сейчас вообще никого не интересует, потому что группы, считай, уже больше нет, — но я-то полковник… Помощник командующего! И лицом к лицу с цэрэушной мордой, да еще где — в Пакистане!

— Хорошо, Владимир Федорович, хватит нам морить голову, простите, морочить голову, я хотел сказать… Надеюсь, встреча с Юрием Королевым на вас подействует благотворно, — устало сказал Норман Плэтт, поднимаясь из-за стола.

Он выключил магнитофон, нажал кнопку, спрятанную в ящике стола.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли двое арабов, маленьких, худеньких, но крепких. Оба с автоматами «узи» — как-никак, а я все-таки не мальчишка какой-нибудь, я птица важная. И это «уважение», проявленное ко мне, безоружному, в виде двух автоматчиков, мне почему-то внушало надежду и даже уверенность.

Если бы я был младший офицер, пусть даже майор, то запросто могли бы, ничего от меня не добившись, ликвидировать. Но пропавший из ЗГВ помощник командующего, вдруг объявившийся в Пакистане! — это дело очень серьезное… Это скандал международного масштаба!

Но я, несмотря ни на что, фанатически верил, что судьба, Бог или какие-нибудь ангелы, хранившие меня до сих пор, сберегут меня и в дальнейшем.

Я выплыву! Я должен выплыть! Нет предела человеческим возможностям, в том числе возможностям разума. Я должен. Должен что-то придумать: либо попробовать сбежать отсюда, либо через Королева что-то предпринять…

Но что… Что?!

* * *

Зазвонил телефон. Я вздрогнул. Поднял трубку, на ходу обнаружив, что за окном вновь холод московского рассвета.

— Привет, Турецкий! Я тебя, конечно, разбудила, прости, пожалуйста. Это Татьяна. Надеюсь, узнал? — послышалось в трубке.

— Танюша, доброе утро! Я не сплю вот уже почти сутки и, можно сказать, думаю о тебе. Вернее, о твоем полковнике Васине. Изучаю его литературный шедевр.

— Ну что скажешь?

— Я еще не закончил чтения, Танечка. Но материал прелюбопытнейший. Твой будущий муж почти что Сименон, это который Жорж… Здорово пишет. Увлеченно и увлекательно!

— И это все, что ты можешь сказать? — Голос Татьяны Холод погрустнел.

— Я же еще не прочел до конца, но пока, кроме беллетристики, никакого документального материала.

— Турецкий, ты меня хочешь обидеть? Или хочешь успокоить, я не совсем поняла. Но, честно говоря, я боюсь за моего Володю…

Я, как мог, постарался развеять страхи Татьяны, говоря, что все это плоды его богатой фантазии. Но, кажется, Татьяна была со мной не согласна. Да и я сам не считал, что все описанное лишь плод богатого воображения. Но как все это доказать с точки зрения уголовного права и криминалистики?

— Спасибо тебе, Саша. Спасибо за твои глупые утешения. Но я не поэтому звоню. Слушай внимательно: ты сегодня к двенадцати часам можешь подъехать в редакцию «Новой России»?

— А что-нибудь важное?

— Очень важное. Я устраиваю редсовет, обязательно появись. Мы будем обсуждать такой материал… Какой, пока не могу сказать, но ты должен быть во что бы то ни стало!

— Таня, объясни толком. Это как-то связано с твоим Васиным?

— Все узнаешь на редсовете. Я приготовила такую бомбу, ты ахнешь! Жду…

— Это связано с делом ГКЧП? — крикнул я, но в ответ услышал короткие гудки.

Комиссия по делам ГКЧП забуксовала. Расследование медленно, но верно зашло в тупик. Похоже, причина государственного переворота никого уже не интересовала. Даже президентская команда, удовлетворившись легкой победой демократии, отнеслась достаточно прохладно к выводам комиссии…

Интересно, что за бомбу приготовила Таня. Надо непременно быть в редакции, несмотря ни на какие телефонные звонки. А телефон вновь дал о себе знать.

— Ну, старик, ты и спать здоров, — услышал я веселый голос Грязнова.

— Привет, Слава, ты хоть смотрел на часы?

— Счастливые часов не наблюдают. А у меня есть маленький повод для радости! Я нашел «мерседес» этого Самохина. — Грязнов, довольный, захихикал в трубку. И уже серьезно добавил: — В Шереметьеве этот Самохин машину оставил.

— Ты из аэропорта звонишь, что ли?

— Сашок, ты наивен, как дитя, — сказал Грязнов. — Я со станции Шереметьево звоню, Савеловской железной дороги. Здесь он свой «мерс» оставил под охраной — тут что-то вроде небольшой автостоянки есть. На ней он и стоит. Только не Самохин хозяин этого «мерседеса»!..

— Уже интересно.

— Машина закреплена за Самохиным, но принадлежит она некой фирме «ГОТТ». Фирма торгует подержанными автомобилями. Этот «мерседес» был пригнан недавно из Германии, а в день убийства его угнали. Вот и все, что мне удалось пока выяснить.

— Какую роль в фирме играл Самохин?.. Странное совпадение получается: у фирмы «ГОТТ» угоняют автомобиль, а на следующий день ее сотрудник подрывается.

— Не торопись, со всем разберемся. Жду тебя на оперативном совещании у Романовой.

— Постой, Вячеслав, я должен быть в редакции «Новой России» на редсовете.

— Жду тебя, когда освободишься. Чувствую, Сашок, тебе лавры Джона Ле Карре спать не дают, совсем залитературился! Ну пока. Все, жду у себя в кабинете новоявленного писаку! — И Слава Грязнов положил трубку.

Вот утро и началось…