Семь смертей - Мила Серебрякова Страница 14

Щуплый паренек, который изо всех сил старался оттащить свою разбушевавшуюся подругу от сцены, выглядел довольно комично. Он тянул грудастую за руки, а она, продолжая сопротивляться, вопила на всю ивановскую:

– Это не стриптиз! Это предсмертные конвульсии парализованных старух. Мишка, урод, пусти, я ща зажигать буду.

– Ты пьяна.

– Ни фига подобного! Подсади меня на сцену.

Потом пышногрудая красотка мешком рухнула на пол, разревелась, и ей, как показалось Катарине, напрочь расхотелось показывать стриптизершам мастер-класс.

Девушки на сцене, не обращая внимания на царивший в зале хаос, автоматически выполняли свою работу.

Катарина закусила губу. Интересно, куда мог подеваться Борис? Как она ни старалась, а Плешникова нигде не было видно. Решив обследовать крайние столики, находившиеся в полумраке, Катарина заметила приоткрытую дверь и узкий коридорчик. Уже собираясь свернуть в сторону коридора, Ката ощутила чье-то прикосновение. Вздрогнув, она обернулась и невольно отскочила назад. В метре от нее стоял молодой и весьма симпатичный парень. Хотя стоял это, пожалуй, сильно сказано. Парень всеми силами пытался устоять на ногах, но количество выпитого спиртного упорно шатало его из стороны в сторону.

– Привет, – еле ворочая языком, пробормотал незнакомец.

– Привет, – кивнула Ката, намереваясь продолжить путь.

– Ты куда? – Парень вытянул губы трубочкой. – Я к тебе со всей душой, а ты сматываешься. Непорядок. Пошли к нам.

– Куда?

– За наш столик. У меня сегодня день рождения. Ага. – Он чуть не свалился на пол. – Мне двадцать пять лет исполнилось. Юбилей!

– Поздравляю.

– Пошли, говорю. – Именинник, несмотря на изрядную степень опьянения, сильно схватил Катку за руку и поволок за собой.

– Отпусти! Слышишь меня?

– Я тебя с друганами познакомлю. У меня знаешь, какие друганы. Они лучшие!

Катарина вывернулась и попыталась оттолкнуть от себя хамоватого юбиляра, но он, изловчившись, притянул ее к себе, пытаясь поцеловать.

– Придурок! – кричала Копейкина. – Мне больно.

Внезапно парень вскрикнул, закатил глаза и стал медленно пятиться назад. Ката растирала ноющее запястье.

– Кто эта девка? – грозно поинтересовалась у именинника рыжеволосая девушка, крепко держа его за длинные локоны.

– Отпусти волосы, – заныл парень.

– Ты не ответил на вопрос, с кем я тебя застукала?

– Да я мимо проходил, она сама на шею бросилась. Чокнутая какая-то или проститутка.

Катарина от его слов едва не поперхнулась воздухом.

– Он лжет! Ты сам тащил меня за столик, чтобы познакомить с друганами. Идиот, посмотри, что у меня с рукой.

– Впервые ее вижу, – лепетал парень.

Отвесив ему оплеуху, рыжеволосая подошла к Катарине и прочеканила:

– Еще раз увижу вместе с Сашкой, руки пообрываю. Усекла?

– Я же объясняю, он сам...

– Усекла, спрашиваю?

– Мне твой Сашка даром не нужен.

– Тогда вали отсюда. – Девица толкнула Кату в плечо, а та, не удержавшись, приземлилась аккурат к чьим-то ногам.

Ноги явно принадлежали мужчине, так как были облачены в замшевые туфли сорок пятого размера и синие джинсы.

– Вы не ушиблись? – поинтересовался голос сверху.

Ката подняла глаза и от неожиданности прикусила язык. Перед ней стоял, вернее будет сказать, она сидела возле ног Бориса Плешникова. Вот он, собственной персоной, стоит чуть склонившись, а в глазах застыл немой вопрос.

– Вы?! – наконец отмер Плешников. – Что вы здесь делаете?

– Помогите подняться, – пискнула Копейкина.

– Как вы оказались в стриптиз-клубе? – спросил Борис, когда Ката твердо стояла на ногах.

– Действительно, неожиданная встреча. Я приехала сюда с подругой... То есть с другом. Да, с другом. Но он перебрал и куда-то делся. Вот теперь его ищу, пока безрезультатно.

Плешников буквально пожирал Катку глазами. Он будто хотел просканировать ее насквозь, подобно рентгеновским лучам. От его взгляда Катарине сделалось неуютно, во рту пересохло, желудок предательски сжался, под левой лопаткой кольнуло.

– Борис, раз уж мы встретились, могу я узнать, что случилось с Асей?

Плешников заморгал.

– С Асей? Это ужасно. – Он уставился на свои ладони. – Все так нелепо, до сих пор виню себя, что не пришел домой минут на пять раньше. Дал бы ей таблетки, и была бы моя Аська жива-здорова.

– Подождите, какие таблетки?

– У Аси было слабое сердце, она принимала пилюли. В тот день случился приступ, она не смогла дойти до комнаты и принять лекарство, упала в коридоре и умерла. Да и вы ничем не могли ей помочь, сами же говорили, что сидели в туалете. Как все нелепо, – повторил Борис.

– Но Ася не могла умереть от сердечного приступа, – возразила Ката.

– Почему? – испугался Борис.

– Я же видела след от укола. Помните? И вы его тоже видели.

– Вам померещилось. Никакого следа от укола не могло быть в принципе. У Аси на шее имелась родинка, вот вы со страху и приняли ее за след от иглы.

– Борис, но после того как я сообщила вам о визите неизвестного мужчины и о его требовании отдать деньги, вы прервали связь со «Скорой», отшвырнули телефон и заявили, что ненавидите их. А потом решили, что я с ними заодно. Борис, что в действительности произошло с Асей? Ее ведь убили. И вы знаете имя убийц, я права?

– Не говорите чушь, – озлобился Плешников. – Ася умерла от сердечного приступа. Кстати, вы упоминали о каком-то письме.

– Верно.

– Где оно?

– Дома оставила.

– Почему не передали его мне?

– Ну, знаете ли. Вы практически силой вытолкали меня из квартиры, да и не до письма мне было, когда я Асю увидела.

Плешников отвел Кату в сторону.

– Слушай, – перешел он на «ты». – Мне бы письмецо получить. Когда сможем пересечься?

– Может, завтра?

– Где, во сколько?

– Не знаю, – Ката пожала плечами.

– В парке в час дня тебя устроит? – Борис назвал адрес.

– Договорились. Значит, на первой скамейке от центрального входа.

– Смотри, письмо взять не забудь. Ну, все, до встречи.

Борис уже отдалился на значительное расстояние, когда Ката его окликнула.

– Постойте. – Она подбежала к нему и с придыханием выпалила: – Борис, а кем вам приходится Анна Дмитриевна Фурманова?

Лицо Плешникова сделалось бордовым.