Дело врача - Артур Конан Дойл Страница 14

— О да; мы познакомились как раз позавчера, в Скарборо. Я побывал у нее в гостях.

Он присвистнул, потом разразился идиотским хохотом.

— Вот так финт! — вскричал он. — Недурное начало, ей-ей! Только не говорите мне, что вы и есть тот другой Джонни.

— Который Джонни? — переспросил я, чувствуя, что мы приближаемся к цели.

Он откинулся на спинку кресла и снова засмеялся.

— Ну, вы могли заметить, что Сисси — замечательно умная девушка, умница просто, — заговорил он, успокоившись и глядя мне в лицо. — Сущая молодчина! Выслеживает сразу двух зайцев, вот в чем штука. Есть я — и есть другой парень. Меня она ценит за любовь, а того — за деньги. Вот я и подумал, уж не вы ли тот, другой.

— Я, конечно, был бы не прочь получить руку этой юной леди, — ответил я уклончиво. — Но неужели вам неизвестно имя вашего соперника?

— А-а, в этом-то и сказывается мудрость Сисси! Она Просто диво, моя Сисси; ее из норы запросто не выманишь. Она понимает, что если бы я знал, кто этот пижон, то прямо бы открыл ему глаза на ее хитрости и отправил подальше от нее. Ох, я бы так и поступил, будь я неладен; потому как я с ума схожу по этой девушке. Говорю вам, Камберледж, она — со-вер-шен-ство!

— Мне кажется, что вы чудесно подходите друг другу, — ответил я, в соответствии с истиной. Я не чувствовал ни малейшего зазрения совести ни от подталкивания Реджи Нетлкрафта в сторону Сисси, ни от соединения Сисси с Реджи Нетлкрафтом.

— Подходим? Это точно. Здорово вы разбираетесь, Камберлень! Но Сисси — хитроумная штучка, ей-ей. Она расставила силки на того, другого Джонни. У него полно бумажек, понимаете? А Сисси хочет бумажек даже больше, чем ваших ухаживаний, честно.

— Полно чего? — переспросил я, не вполне уловив смысл фразы.

— Бумажек, старина; они же банкноты, они же звонкая монета — в общем, деньги. Судя по ее рассказам, он в этом купается. Имя этого молодчика от меня скрыто, однако я знаю, что его родитель где-то там в Америке числится по разряду миллионеров.

— Она, по-видимому, пишет вам?

— А как же! Каждый божий день. Но как же вы догадались?

— Она выкладывает свои письма к вам на столик в холле, там, где она остановилась в Скарборо. И надписывает адрес.

— Чертовски часто! Беззаботная маленькая чертовка! Да, она пишет мне — целыми страницами. Она сильно на меня запала, на самом деле. Она бы вышла за меня, если бы не Джонни с бумажками. Она его самого и в грош не ставит, она только хочет его денег. Этот тип и одеваться-то не умеет, представляете? А ведь, в конечном счете, костюм делает человека! Жаль, что я не могу до него добраться. Уж я бы попортил ему физиономию! — И он шутливо изобразил позу для бокса.

— Значит, вы действительно хотели бы избавиться от этого субъекта? — спросил я, пользуясь представившимся шансом.

— Избавиться? Да-да, конечно! Швырну его в реку прекрасной темной ночью, и дело с концом, мне бы только с ним увидеться!

— А если для начала я попрошу вас показать мне одно из писем мисс Монтегю, вы согласитесь? — спросил я осторожно.

Нетлкрафт глубоко вздохнул.

— Видите ли, они… э-э-э… довольно чувствительные, — пробормотал он неуверенно, поглаживая свой бритый подбородок. — Она такая горячая, эта Сисси. Должен признаться, по части страстей у нее все на высоте. Но если вы и впрямь полагаете, что этого лишнего Джонни можно срезать при помощи ее писем — ну что ж, в интересах истинной любви, которая никогда не обходится без препятствий, я не прочь позволить вам, как другу, одним глазком взглянуть на ее прелестные писульки.

Он вытащил объемистую связку из ящика стола, с самой чувствительной миной просмотрел два-три, потом отобрал образчик, пригодный для публикации.

— Вот это будет господину С. не в бровь, а в глаз, — сказал он, хихикнув. — Любопытно, что С. на это скажет? Она всегда обозначает его как С., понимаете ли, это так забавно и уклончиво. Она пишет: «Как мне хотелось бы, чтобы этот гадкий скучный С. убрался к себе в Галифакс — он оттуда родом, — и тогда я бы прямо полетела к моему милому, дорогому Реджи! Но будь оно все неладно, Реджи, мой мальчик, куда годится истинная любовь, если у нас нет бумажек? Без комфорта я не проживу. Любовь в хижине приятна по-своему, но кто будет платить за шампанское, Реджи?» Как тонко замечено, правда? Сисси вообще ужасно утонченная. Отлично воспитана, вкусы и привычки настоящей леди.

— Это очевидно, — ответил я. — Как ее литературный стиль, так и пристрастие к шампанскому достаточные тому свидетельства!

Чрезвычайно развитое чувство юмора не позволило ему уловить иронию моей реплики. Сомневаюсь, простиралось ли оно намного дальше бросания устричных раковин. Нетлкрафт вручил мне письмо. Я прочел его с равной долей веселости и удовлетворения. Вздумай мисс Сисси намеренно открыть глаза Сесилу Холсуорси, она не могла бы справиться с задачей вернее и успешнее. Письмо дышало жгучей любовью, которую умеряла лишь решимость продать свои прелести на самом престижном матримониальном рынке.

— Похоже, я знаком с этим господином С., — сказал я, дочитав до конца. — И хочу спросить, позволите ли вы мне показать ему это письмо мисс Монтегю. Оно настроит его против девушки, которая, по сути, совершенно недосто… то есть не подходит ему.

— Показать ему это письмо? Да запросто! Сисси сама мне обещала, что, если ей не удастся довести «этого напыщенного дурака С.» до кондиции к Рождеству, она его погонит и выйдет за меня. Тут так и написано.

С этими словами он вручил мне новый перл эпистолярного жанра. Ознакомившись с его содержанием, я спросил:

— Как насчет угрызений?

— Ни малейших, слово даю!

— Тогда и у меня их не будет, — ответил я.

Я чувствовал, что парочка этого заслуживает. Сисси и в самом деле оказалась распутницей, как верно угадала Хильда. Ну, а Нетлкрафт… Если человек, прошедший привилегированную школу и английский университет, остался болваном, то таковым он останется уже навсегда, и тут больше говорить не о чем.

С добытыми уликами я отправился прямиком к Сесилу Холсуорси. Он внимательно прочел оба послания, поначалу с недоверием — он был по природе своей слишком честным человеком, чтобы поверить в возможность такого двуличия: как можно, имея невинные глазки и золотые локоны, быть обманщицей? Он перечитал, потом сопоставил их слово за словом с выражениями нежной привязанности и детской безыскусностью письма, недавно полученного им самим от той же самой леди. Присущее ей богатство и разнообразие стилей сделало бы честь опытному труженику словесности. Наконец Сесил вернул письма мне.

— Как вы думаете, — сказал он, — если я порву с ней, основываясь на данных свидетельствах, не причиню ли я тем самым ущерба?

— И вы еще беспокоитесь об ущербе — для Сисси?! — воскликнул я. — Вы причините ущерб, если не сделаете этого, — себе, вашей семье, рискну предположить, что и Дафне тоже; в конечном счете хуже было бы и самой девушке, потом что вам она не пара, а Реджи Нетлкрафту — в самый раз. А теперь делайте то, что я вам велю. Садитесь прямо сейчас и пишите ей, я продиктую.