Шаги в пустоте - Юлия Лавряшина Страница 14

– Где то платьишко? Хоть бы надела ради меня.

– Ты каждый день приходишь, не могу же я ходить только в том, что ты подарила! – отрезала Милка.

Потом, убедившись, что бабушка не смотрит, что-то шепнула Сашке, и обе скрытно хихикнули.

«Хоть бы подружились, – подумал Артур с надеждой. – Может, Сашке полегчает…»

Он уже пожалел, что привел девочку в Юркин дом. Рассчитывал отогреть Сашку, но было заметно, как ей стало тоскливо среди этих людей. Она ведь не входила в их круг и не могла войти… Впрочем, как и он сам, хоть и считался старым другом.

Артур упорно пытался различить в душе хоть слабенький отголосок былой привязанности к Юрке, с которым они когда-то облазили весь парк «Сокольники», воображая, будто выслеживают американского шпиона. Юрка даже нарисовал фоторобот, с которым они сличали ничего не подозревающих отцов семейств и одиноких бегунов. Карандашом он всегда владел куда лучше. Почему не стал художником или дизайнером? На таксистов в Евпатории больший спрос?

Он попытался представить Юрку оседлавшим раскладной стульчик на улочке, ведущей к набережной, в окружении картин, которые пользуются у курортников особым спросом. Море, белый парус на горизонте, «Ласточкино гнездо»… Нет, не его это. Угождать дурным вкусам? Не его. Хотя чем таксист свободнее? Он тоже везет куда велят.

– А Пашка-то где? – Тамара Прохоровна заметила отсутствие младшего сына.

– Скоро будет, – за всех ответил Юрий. – У него там в парке что-то…

– В парке запарка, – подхватил Ромка и бросил на Сашку косой взгляд.

Кажется, она не расслышала… Или сделала вид. Лицо его разочарованно вытянулось, и Артуру захотелось потрепать вихры мальчика, сказать, чтобы не унывал: Сашка еще та штучка, но только для чужих. Это внешнее, панцирь в шипах, а надежней друга не найдешь.

– А ты, Артурчик, надолго?

Он не терпел, когда его так называли, и не мог отделаться от ощущения, что тетя Тамара отлично знает это. Но показать недовольство – это подпитать ее эго… Он ей такого удовольствия не доставит. Запас фальшивых улыбок у него неистощим…

– Хотим покататься по Крыму. Что у вас тут неподалеку?

– Поповка! – вскинулся Ромка. – Там круто! Слышали про фестиваль Казантип? Он там проходил.

– Э, ты что-то путаешь. Казантип – это мыс на Азовском море. Поэтому фестиваль так и назвали. Я участвовал в одном.

У Сашки округлились глаза:

– Ты участвовал в наркофестивале?!

Он шаловливо ухмыльнулся:

– Ну, это было почти двадцать лет назад. Были и мы рысаками! К тому же официально это был рейв-фестиваль.

– Почему я не знал? – возмутился Юрий.

Кусочек зелени прилип к уголку его рта, печально скривив его. Артуру хотелось убрать ее, но рядом с Юрием сидела его жена, ей было сподручней это сделать. Только Вика не обращала внимания.

«Печальный Пьеро, – сравнил Артур. – Какой ему Казантип…»

– Ты все равно не поехал бы, – сказал он. – Вот Пашка, пожалуй, рванул бы со мной…

– Ого! Вот какого ты обо мне мнения?

Рассмеявшись, Вика накрыла ладонью руку мужа:

– Дурачок, он же сделал тебе комплимент. Ты у нас человек морально устойчивый. Я это ценю.

Ромка помахал вилкой:

– Эй, народ! Я должен объяснить: это сначала фестиваль был на Азовском. Потом у нас… А теперь его вообще прикрыли.

– Ну и ладно. На Розовое озеро надо съездить, – предложила Вика.

– Это не фотошоп? – заинтересовалась Сашка. – Я видела в инете. Оно действительно розовое?

Мила схватила ее за руку:

– Ой, оно суперское! Возьмите меня, если поедете.

– Если поедем, – отозвался Артур.

В Сашкином лице он не обнаружил восторга. Вряд ли ее воодушевило знакомство с девчонкой младше себя. Только Мила этого еще не прочувствовала. Бросив салфетку, которой наскоро вытерла губы, она вскочила из-за стола:

– Мам, мы пойдем?

Артуру показалось, что в Сашкиных глазах пульсирует тревожный сигнал «Help!». Он сделал вид, будто не заметил этого, заговорил с Юрой, решив про себя: «Ничего-ничего, ей на пользу пообщаться с ребятами. Они ее расшевелят».

Пробормотав скороговоркой: «Спасибобольшоеоченьвкусно», Ромка рванулся за девочками следом, но Артур заметил, как он вскользь погладил мать по плечу. Поддержку выразил? Или извинился, что бросает ее?

Его потянуло набросать список вопросов: «Как Юрка с Викой относятся к Пашкиной жене? Светлана все молчит… Чувствует себя виноватой в чем-то? Или по жизни такая? Если так, то Пашке было с ней невесело, он же шустрый… Опять же, бросил Москву ради этой женщины! Большая любовь? Сын тоже ее любит, это очевидно. Может, она замкнулась в своем страдании? Боится за мужа?»

Тягучий голос Тамары Прохоровны вернул его к реальности:

– Артурчик, ты бы зашел ко мне… Своей наливочкой угощу.

Он рассмеялся:

– Чертовски заманчиво! Загляну как-нибудь.

– Загляни-загляни, не пожалеешь.

Ему показалось или она намекала на что-то?

Было бы проще разобраться в ситуации, если бы Юрка не собрал сразу все семейство, а поговорил с ним с глазу на глаз. Но, с другой стороны, он поступил разумно: не свою точку зрения навязал, а предоставил Артуру возможность самому составить картину. Это наводило на мысль, что Юрий не замешан в исчезновении брата, если оно не добровольное. Но Артур не спешил делать выводы: такой ход может скрывать тонкий расчет, чтобы отвести от себя подозрения.

В этой компании он не доверял никому. Кроме Сашки.

* * *

С этими двумя я чувствовала себя, точно агент под прикрытием, вынужденный мимикрировать под окружающую среду.

Когда я перестала быть подростком? Еще при маме, наверное, как раз потому, что она была моим лучшим другом… Теперь им стал Артур. И оба они были взрослыми людьми, поэтому и я чувствовала себя таковой.

Мы рассуждали о серьезных вещах, я читала книги, которые любила мама, мы вместе смотрели фильмы, над которыми можно было подумать… Среди ровесников я не нашла человека, с которым мне было так же интересно и хорошо. В школе я казалась себе голым Маугли в стае гиен, к которым он не хочет приспосабливаться, потому что вырос волком. И меня слегка побаивались, словно ощущали то же самое – я только похожа на человека. Никто никогда не трогал меня, но и дружить мне было не с кем.

А эти двоюродные брат с сестрой еще не поняли, что я из себя представляю. Их сбило с толку то, что со стороны я выглядела совсем девчонкой – с моими-то ростом и худобой! И Ромка вообразил, будто может подкатить ко мне… Иначе зачем увязался с нами? Не ради Милы же…

Она рассмешила меня, решив поразить наготой чернокожего Геракла, возлежащего у входа на городской пляж. Хихикая, как дурочка, предложила: