Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом Страница 14

– Вы хотите сказать, вскоре снова могут вспыхнуть волнения, на сей раз на религиозной почве?

– В последние два года людям пришлось смириться с такими вещами, что раньше и представить себе было невозможно. Из церквей исчезли все иконы, статуи и витражи, часовни закрыты. Но «Книга общих молитв» на английском – это нововведение, которое многим может показаться чрезмерным.

Несколько мгновений мы оба молчали. В противоположность многим молодым людям, впадавшим в религиозных вопросах в крайности, Николас отличался весьма импонировавшими мне терпимостью и отсутствием предубеждений. Что касается меня самого, некогда пылкого приверженца Реформации, то в настоящее время я едва ли мог сказать, в чем состоят мои религиозные убеждения.

– А как вы думаете, Томас Сеймур действительно… э-э-э… строил брачные планы насчет леди Елизаветы? – сменил тему разговора Николас.

– Думаю, даже он не настолько глуп, чтобы питать на этот счет хоть какие-то надежды. Но тише, здесь не место для подобных разговоров.

До слуха моего долетело звяканье ключей, и мгновение спустя из-за угла появилась миссис Бланш со сложенными на животе руками. Указав Николасу комнату, где он мог заняться снятием копий, она приказала мне следовать за ней.

Леди Елизавета сидела за огромным письменным столом, на котором были разложены книги и бумаги. В отличие от своего брата-короля и от старшей сестры Марии, в настоящее время наследницы престола, Елизавета не имела права восседать под балдахином, украшенным государственными гербами. На ней было черное платье, на голове французский чепец, из-под которого падали на плечи длинные темно-рыжие волосы, распущенные, как это и полагалось девице.

«Любопытно, – подумал я, – неужели она все еще носит траур по Екатерине Парр? Или же эта юная девушка одевается в черное в знак своей приверженности к протестантским идеям скромности и умеренности, которыми проникнута вся обстановка Хатфилда?»

Удлиненный овал лица леди Елизавета унаследовала от матери, а маленький рот и нос с горбинкой – от отца; все это делало ее внешность выразительной и запоминающейся, хотя она и не была красавицей в полном смысле этого слова. Квадратный вырез платья позволял увидеть высокую грудь почти взрослой девушки, но при этом леди Елизавета была худенькая и бледная, а под карими ее глазами лежали темные круги. Когда я вошел, она внимательно читала какой-то документ, длинные ее пальцы нервно вертели гусиное перо.

– Сержант Шардлейк, миледи, – провозгласила Бланш, и я согнулся в глубоком поклоне.

Бланш, вставшая у стола Елизаветы, не спускала с меня глаз; можно было не сомневаться: каждое слово нашей беседы будет передано Пэрри.

Несколько мгновений леди Елизавета изучающе смотрела на меня.

– Сержант Шардлейк, с тех пор как мы виделись в последний раз, прошло немало времени, – произнесла она своим чистым голосом, и на лицо ее набежала тень. – При нашей последней встрече вы выразили мне соболезнования по поводу кончины вдовствующей королевы.

– Да. То был печальный день.

– Весьма печальный. – Леди Елизавета отложила перо и негромко сказала: – Я знаю, вы верой и правдой служили этой благородной даме. Я тоже любила ее. Искренне любила, что бы там ни говорили по этому поводу. – Она испустила вздох. – Если мне не изменяет память, первая наша встреча состоялась четыре года назад? Вы тогда посетили вдовствующую королеву, которая попросила вас обсудить со мной один вопрос.

– Совершенно верно, миледи.

– Помню, я спросила у вас, каждый ли человек заслуживает, чтобы с ним поступали по справедливости, – с улыбкой изрекла леди Елизавета. – И вы ответили, что абсолютно каждый, даже самый худший из людей.

– У вас превосходная память, миледи.

Елизавета милостиво кивнула, давая понять, что слова мои ей приятны. Она и прежде любила выказывать свой ум и память. И осведомилась:

– Успешно ли продвигается приобретение земель на те деньги, что оставил мне покойный отец?

– Теперь, когда ваша сестра выбрала земли, которыми желает владеть, дело пошло значительно быстрее.

– О да, Мария всегда отстаивала свое первенство. Посмотрим, как ей понравится новая «Книга общих молитв». Теперь ей придется прогнать прочь всех своих капелланов-папистов. – Елизавета не без злорадства улыбнулась, а потом сделала жест рукой, словно бы отметая эту тему прочь, и вновь опустилась на стул. – Сержант Шардлейк, я знаю, вы всегда были поборником правосудия и справедливости. Я знаю также, что вы умеете вытаскивать наружу тайны, которые скрываются в укромных углах. Позволю себе предположить, это занятие кажется вам куда более увлекательным, чем составление документов о праве собственности на землю.

– По мере того как я становлюсь старше, миледи, мне все больше нравится спокойная работа с бумагами. По крайней мере, я готов посвятить ей бо́льшую часть времени, – вставил я.

– Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала в отношении одного из моих родственников и его несчастной погибшей жены. Надеюсь, вы поможете правосудию свершиться, – произнесла леди Елизавета. – Мастер Пэрри расскажет вам об ужасающих подробностях этого преступления.

– Он уже сделал это. Миледи, насколько я понял, вы хотите, чтобы, отправившись в Норфолк, – я говорил медленно, тщательно подбирая слова, – я ознакомился бы там со всеми обстоятельствами дела и удостоверился, что мастер Болейн не стал жертвой судебной ошибки?

– Да, именно так. Мастеру Пэрри и Бланш не следовало прогонять прочь эту бедную женщину. – Дочь Генриха бросила укоряющий взгляд на Бланш, и я с удивлением увидел, как эта надменная дама залилась краской. Голос Елизаветы несколько смягчился. – О, конечно, я знаю, они стремились оградить меня от возможных неприятностей. Эти двое постоянно боятся нового скандала и того, что я стану мишенью для клеветы и сплетен. Так или иначе, я хочу, чтобы вы расследовали это дело самым тщательным образом. В разговоре с вами Пэрри наверняка упомянул о своем помощнике барристере Копулдейке.

– Насколько я понял, в Норфолке сей джентльмен является глазами и ушами мастера Пэрри.

– Он предложил мне поручить расследование Копулдейку. Но скажу откровенно, я не слишком высокого мнения об этом адвокате. Надутый дурак, и ничего больше. Не сомневаюсь, вы гораздо лучше справитесь с весьма деликатным поручением.

– Постараюсь оправдать столь лестное для меня доверие, миледи.

– Мастер Пэрри предупредил вас, что вы должны отправиться в Норфолк безотлагательно?

– О да, предупредил.

– Полагаю, он будет рад, если вы не сумеете узнать ничего нового. – В голосе леди Елизаветы послышались жесткие нотки. – Но помните, сержант Шардлейк, если вы обнаружите обстоятельства и факты, способные повлиять на исход этого дела, вы обязаны сообщить их суду в Норидже. И разумеется, поставить в известность меня. – Елизавета вновь перевела взгляд на миссис Бланш. – Я сообщу мастеру Пэрри, что намерена лично просматривать все ваши донесения.