Девочка, рисующая смерть - Дмитрий Захаров Страница 14

— А директор где? — Он кивнул на кресло за столом, которое в настоящий момент занимала Надежда Петровна.

— Директор в отпуске, — ответила психолог. Она стояла за спиной полицейского, ее большие темные глаза были красными, она часто шмыгала носом, прикладывая к лицу белый платочек.

— Кто будет отвечать на вопросы? Вы? — Капитан посмотрел на Надежду Петровну.

— Да…

— Фамилия… — Полицейский склонился над бумагой.

— Ткаченко. Ткаченко Надежда Петровна.

— Должность…

— Воспитатель…

— По существу дела. — Капитан потер ладонью лоб. — Кто-нибудь еще, кроме, — он заглянул в протокол, — кроме гражданки Орловой, видел людей в масках, летающих над землей? — Он криво ухмыльнулся.

— На фронтоне здания есть камера слежения, — сказала Надежда Петровна. — Должна там быть… — поправилась она.

— Должна, да не обязана! — буркнул капитан. — Камера действительно зафиксировала троих людей. — Он чиркнул что-то в протоколе. — Качество съемки не позволяет нам судить об их сверхъестественных способностях.

— Получается, Анвар сам себя ножом ударил?! — вспылила стоящая у двери психолог.

— Такую рану… — он заглянул в протокол, — такое ранение, гражданка Цейтлина, самому себе нанести довольно затруднительно, если, конечно, этот ваш Хамракулов не был психопатом.

— Не был! — резко ответила Цейтлина. — Это я вам как профессионал могу гарантировать.

— Хорошо, — кивнул капитан.

— Ранение серьезное? — тихо спросила Надежда Петровна.

Капитан посмотрел поверх ее головы в окно. На улице беззаботно искрилось апрельское солнце, было слышно задорное чириканье воробьев, плещущихся в луже.

— Задета селезенка. Удар был нанесен чрезвычайно острым предметом. — Он будто размышлял вслух. — Вряд ли нож или заточка. Больше похоже на стилет.

— А что с покойником?

— Передозировка. Знаете, сколько ежедневно умирает в городе наркоманов?

Заиграл смартфон в кармане полицейского. Рингтон проиграл первые аккорды композиции группы Queen We will rock you. Капитан достал гаджет, на его лице мелькнула какая-то смущенная, словно ребяческая улыбка, будто его застали за чем-то несерьезным. Он выслушал, продолжая чирикать что-то в протоколе. Психолог шумно высморкалась и присела на табуретку. Надежда Петровна механически передвигала шариковую авторучку по столу. У нее не шла из головы недавняя встреча с Сергеем, состоявшаяся при необычных обстоятельствах. Он взяла честное слово с беглянки Даши, что та не расскажет никому о происшествии на вокзале, и по восхищенным глазам девочки поняла, что сдержать данное слово девятилетний ребенок не сможет по определению. Более того, ей самой не терпелось рассказать обо всем кому-то, и с неожиданной горечью она поняла, что таких людей в ее окружении просто нет.

Капитан, до сего момента внимательно слушавший собеседника, шумно вздохнул.

— Почему этим должен заниматься убойный отдел?

Ему ответили, он почесал левую бровь.

— Самострел? — Капитан нервно выбил пальцами дробь на столе. — Откуда взялось оружие у девятнадцатилетнего мальчишки?

Ему что-то ответили, тонкие губы офицера сложились в презрительную усмешку.

— Генеральский сынок… — протянул он. — Ясно. Золотая молодежь.

Он отключил смартфон, вернулся к протоколу.

— Любите музыку Меркьюри, товарищ капитан? — робко спросила психолог.

— Очень люблю! — Полицейский широко улыбнулся и из хмурого служителя закона превратился в симпатичного парня, вынужденного заниматься грязной работой. — Здесь распишитесь, пожалуйста! — Он пододвинул лист. — Здесь и здесь внизу…

— Скажите, товарищ капитан, — спросила Надежда, послушно выводя свою фамилию на исписанном листе бумаги. — А этот… — она замешкалась, — умерший наркоман и нападение на нашего охранника как-то связаны между собой?

Полицейский спрятал протокол в папку.

— Пока ничего не могу вам сказать. — Он поднялся со стула. — Надеюсь, охранник выживет, парень здоровый. Как только он сможет говорить, снимем показания. Пандемия самоубийств какая-то! — Он покачал головой. — Этот наркоман четырнадцатый случай за сегодняшнее утро!

Он остановился в дверях, Цейтлина встала, намереваясь проводить капитана.

— А вообще, ваш Хамракулов — отважный парень! — добавил он. — Без оружия попер на троих отморозков, кем бы они там ни были…

Он вышел в коридор, застучали каблуки, — Мария Самуиловна подстраивалась под широкий шаг полицейского. Был слышен ее удаляющийся голос. На улице потемнело, погода в апреле переменчива. Надежда захлопнула оконную форточку, комнату окутала вязкая тишина. Она вспомнила о рисунках, лежащих в ее папке. Следовало показать их капитану. Совпадения? Девочка обладала пугающим, мистическим даром отображать еще не случившиеся события с различным опережением по времени. Иногда временные отрезки бывали совсем короткими — несколько часов или того меньше. Ангелина могла изобразить прогулку с подругами или разговор с психологом. Однако последнее время, когда в углу листа появились зловещие крест и подпись «Он видит вас…», хронологический смысл рисунков исчез.

Надежда прошлась по кабинету, остановилась возле стены с детскими забавными каракулями. Солнышко, домики, мамы с детишками. Все как обычно. Таких девочек, как Ангелина Павлова, воспитатели называли легкими детьми с трудной судьбой. В четыре года она подверглась сексуальному насилию со стороны отчима. Мать была алкоголичкой, ее мало беспокоила судьба дочери. Ангелина жила в детском доме три года, у сотрудников с ней не было проблем, в отличие от детей вроде Даши Колесниковой, у которой недавний побег был третьим по счету. Надежда вздохнула. Болело запястье, наверное, повредила связки, когда пыталась вырваться из цепких рук отморозка. Их липкие касания каким-то изощренным образом пробудили воспоминания о той ночи лунного затмения. Вроде бы и прямой связи между двумя событиями, разделенными десятью годами, не было, но ассоциативная память работает по своему личному сценарию, не беря в расчет пожелания автора. Страшно подумать, чем все могло закончиться, если бы Сергей не подоспел на помощь! Удивительный мужчина! Про таких героев снимают фильмы. Появился невесть откуда и исчез в неизвестном направлении. Просто скрылся в темной нише холла метрополитена. А она, дура, даже не удосужилась взять у него номер телефона… Курица замороженная!

— Труп убрали! — возвестила появившаяся Мария Самуиловна.

— Слава богу! — пробормотала Надежда. — Чертовы наркоманы! — выругалась она в сердцах. Все нахлынуло как-то разом: и драка на рощинском вокзале, и ее давний роман, и собственная нерешительность, помешавшая ей взять номер телефона своего спасителя.

Психолог внимательно на нее посмотрела.

— Надя, ты в порядке?