Взгляд Горгоны - Чингиз Абдуллаев Страница 14

— Вы видели, кто вошел ко мне в кабинет? — спросил чутьдрогнувшим голосом Горбовский. Дронго молчал кивнул.

— Кто-то из живущих в доме или чужой? — уточнил Горбовский.Он весь сжался от напряжения.

— Свой, — ответил Дронго.

— Говорите же кто, — стукнул кулаком по столу Горбовский, —кто это был?

— Сначала поднимитесь и возьмите письмо, — предложил Дронго.

— У меня включена камера, — напомнил Горбовский, — я всеравно увижу, кто вошел. Почему вы сразу не скажете, кто это был?

— Чтобы вы не пороли горячку. Уже ясно, что не нужно никомуплатить денег, даже если шантажист пришлет вам еще и другие фотографии. Кстати,вы не показали мне присланную вам фотографию. Что там было?

Горбовский чуть побледнел, облизнул губы, взглянул на Сашу.И затем решительно сказал:

— Мы были вместе. Я и Наташа. Поехали без охраны, но сВиктором на канал. И купались вместе. Там есть дикий пляж. Когда мы купались,она сняла бюстгальтер. А у Виктора, оказывается, был фотоаппарат. Наверно,обычная «мыльница». Снимки дешевые, но узнать нас можно даже на них. Так ктоэто был? — снова спросил он.

— Уже десять вечера, — напомнил Дронго, — не нужно кричать.Все давно разошлись по своим комнатам. Поднимитесь в свой кабинет и принеситенам письмо, если оно там. А заодно и вашу камеру. Все увидите сами.

— Сейчас принесу. — Горбовский поднялся и пошел к лестнице.

— Кто это был? — шепотом спросил Саша. — Вы видели, ктовходил к нему в кабинет?

— Видел, — ответил Дронго, — это была Наташа.

— Не может быть, — пролепетал изумленный Саша, — значит, онасама? Значит, это она подстроила? Может, она специально попросила Викторасделать эти снимки?

— У тебя готова уже целая теория заговора, — возразилДронго, — но я так не думаю. Дело в том, что она никогда бы не доверила стольважное дело такому человеку, как Виктор. К тому же он пришел к вам со стороны,и они вряд ли знали друг друга. Хотя проверить нужно. Но я думаю, что это былаличная инициатива Виктора. Она бы просто не допустила, чтобы противостояниедошло до такой точки. Она ведь хотела денег, а не убийства Романа Андреевича.Поэтому, если это она, то наверняка они не были знакомы. Виктор решил на этомзаработать и не сумел ничего добиться. Но когда он погиб, его фотографии попалик Наташе, и она решила сделать на них бизнес. И конечно, на смерти Виктора,которую она наверняка видела своими глазами.

— Вы не верите, что она могла такое сделать? — спросил Саша.

— Почему не верю?

— Вы сейчас сказали «если это она»?

— Молодец, — кивнул Дронго, — я действительно пока ни в чемне убежден. Я лишь видел, как она вошла в кабинет Горбовского. Но в нашем делечасто приходится не верить даже собственным глазам.

— Неужели она такая стерва, — прошептал потрясенный Саша, —но этого не может быть. Зачем ей это нужно? Роман Андреевич к ней так хорошоотносился.

— Миллион долларов, — напомнил Дронго, — эта цифра магическидействует на воображение каждого, кто с ней сталкивается. Рядом с такой цифройобычно блекнут такие понятия, как совесть, честь, достоинство, верность. Толькоочень сильные люди могут противостоять соблазнам. Мой знакомый говорил, что нетлюдей непродающихся. Есть лишь люди, которым не заплатили их цену. Я никогда небыл с этим согласен. Иначе не шел бы на костер Джордано Бруно. А самыйвпечатляющий пример показал один иудей, живший две тысячи лет назад, которыйвыбрал заведомо мучительный путь, отказавшись от всех благ земных. Звали этогочеловека Иисус Христос. И пока в мире помнят о нем, люди будут побеждать дажетакие искушения, как миллион долларов. Но возможно, что для Наташи этот соблазноказался непреодолимым.

Горбовский спустился вниз. В руках у него были камера иконверт. Он немного шатался.

— Что с вами? — бросился к нему Саша. Горбовский рухнул настул.

— Я перемотал пленку, — сказал он, как-то жалобносморщившись и посмотрев на Дронго, — это была… но это невозможно… это была…Наташа. Только она входила в мой кабинет. И больше никого на пленке не было.

— Не нужно так переживать, — предложил Дронго, — где еезаписка?

— Вот, — поднял конверт Горбовский, — здесь написано, что ядолжен перебросить миллион долларов ровно в пять часов утра через забор. Усеверной стороны. У меня болит сердце…