Сказки бабушки Агаты - Ирина Комарова Страница 14

Тело его свела судорога и он, не удержавшись на стуле, рухнул на пол. Мы с Аллой одновременно взвизгнули, а я еще и шарахнулась, вместе со стулом, в сторону. Евгений дернулся еще несколько раз, прохрипел что-то невнятное и замер, уткнувшись лицом в ковер.

– Что? Что это с ним? – прошептала побелевшая Вика.

Никто не ответил. Только взвизгнула еще раз Алла и попятилась от лежащего у самых ее ног тела.

Если бы в популярной некогда передаче «Сто к одному», сотне, наугад выбранных, жителей Москвы задали бы вопрос: «Какая профессия лучше всего готовит человека к действиям в экстремальной ситуации?», наверняка в первой шестерке оказались бы военные, милиция и спасатели. Возможно, к ним добавились бы медики, пожарные и космонавты. А у меня на этот счет другое мнение. Лучше всего, к экстремальным ситуациям готовы учителя. Работать в наше время в школе – это вполне сопоставимо с операцией на сердце во время пожара на захваченном бандитами космическом корабле. Круче нас может быть только какой-нибудь специально обученный, очень элитный спецназ. За четыре года работы в старших классах, я и сама повидала достаточно, и от коллег наслушалась. Покойники у нас в школе, правда, посреди урока не падали, врать не буду, но когда мои балбесы из десятого «Б» стащили из кабинета химии какую-то дрянь, от которой у них физиономии на глазах распухали и покрывались болячками, меня саму чуть инфаркт не хватил.

Уверена, что именно благодаря школьной закалке, я первая пришла в себя. Быстро окинув взглядом остальных, я поднялась, аккуратно отодвинула стул и присела рядом с Евгением. Скорее для очистки совести – ясно ведь, что человек умер, коснулась его, еще теплой, шеи, поискала пульс… и едва не заорала от неожиданности, почувствовав под пальцами равномерные, упругие толчки. Я схватила Евгения за плечо и, довольно грубо, дернула, переворачивая на спину.

Евгений явно не ожидал этого и не успел ни закрыть глаза, ни согнать с физиономии идиотскую, довольную ухмылку. Я не ударила его – школа воспитывает еще и выдержку. Поднялась с пола и, отряхнув руки, произнесла, стараясь, чтобы это прозвучало, как можно более холодно:

– Думаю, он выживет.

– Эх, Ритуля, – Евгений сел и покачал головой. – Все испортила.

– Ты… ты… – Вика вскочила, подбежала к нему. – Скотина!

Она замахнулась, топнула ногой и, так и не ударив его, разрыдалась и выскочила из столовой. Тут же обрели голос и остальные. Гвалт поднялся такой, что понять, кто что кричит, было совершенно невозможно. Только Лайза молчала. Бросила на Евгения презрительный взгляд, скривила губки и, отвернувшись, занялась содержимым своей тарелки.

Судя по всему, она была единственной, кого происшествие не лишило спокойствия. Борька, держась за сердце, монотонно, без остановки, сыпал проклятиями. Николай, легко перекрыв общий шум, обозвал Евгения «кретином недоделанным» и, забыв оставить нервно зажатую в руке вилку, ушел успокаивать Вику. Алла вернулась на свое место за столом и спрятала лицо в ладони. Плечи ее дрожали, но я бы не рискнула поручиться, что она плачет. Дядя Саня, по птичьи, вертел головой, явно испытывая неловкость – казалось, он чувствует, что должен что-то сказать или сделать, но никак не может сообразить, что именно.

– Да что вы все так раскудахтались, – Евгений, наконец, поднялся с пола. – Шуток не понимаете?

Я открыла было рот, но сдержалась. Слова «дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие», рвались с языка, но я ведь знакома с этим человеком меньше часа. Неудобно, как-то, он вполне может посчитать мое выступление хамством. Хотя, если учесть его, собственное неприличное поведение…

– Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие, блин! – прервав свой унылый монолог, выпалил Борька. Надо же, что значит одиннадцать лет в одном классе! Сколько лет не виделись, а реакция у нас абсолютно одинаковая. За исключением завершающего «блин», разумеется.

– И чего ты так распсиховался? – ехидно прищурился Евгений. – Расстроился, что я вдруг помер, или наоборот, что я жив?

Борис злобно уставился на него, помедлил несколько секунд, в поисках достойного ответа. Не нашел и рявкнул сердито:

– Жаль что ты не сдох, урод! Всем бы было лучше!

– Не согласен, – быстро ответил Евгений, снова усаживаясь на стул. – Тебе – да, не спорю. А мне было бы хуже. – Он осторожно покосился на равнодушную Лайзу, бросил взгляд на меня (надеюсь, мне удалось продемонстрировать ему достаточно недовольную физиономию), на смущенно царапающего вилкой тарелку дядю Саню и принужденно улыбнулся, поднял руки вверх: – Ну ладно, ладно, признаю. Шуточка была так себе.

Борька еще некоторое время сверлил его подозрительным взглядом, потом буркнул, почти примирительно:

– Идиотская была шутка. Только настроение всем испортил.

Дядя Саня кашлянул и посоветовал негромко:

– Вы бы, Женя, сходили к Вике, попросили у нее прощения. Она хозяйка, все-таки.

– Тонкий намек, что и перед остальными не худо бы извиниться? – приподнял брови Евгений. – Это мы без проблем. – Он снова встал, отвесил низкий, шутовской поклон и взвыл: – Простите меня, люди добрые! Не корысти ради, а только повеселить хотел общество, клянусь!

Потом широко, размашисто, перекрестился, поклонился еще раз и вопросительно уставился на дядю Саню:

– Достаточно? Тогда пойду к Викуле, бухнусь перед ней на колени.

Когда Евгений вышел, за столом еще некоторое время царило молчание. Нарушил его опять дядя Саня. Он поднял свою тарелку и обратился ко мне, с неуверенной улыбкой:

– Рита, положите мне, пожалуйста, кусочек рыбки. Это ведь, кажется, осетрина?

Как ни странно, после этой неприятной сцены, застолье оживилось. Евгений и Вика с Николаем вернулись, помирившись, так что ужин закончился почти приятно. Когда мы встали из-за стола, я дернулась было, предложить хозяйке помощь в уборке и мытье посуды, и даже ухватила одну из изящных хрустальных салатниц, но сказать, слава Богу, ничего не успела. Вика, не взглянув в сторону стола, направилась к выходу, а уборкой занялась хлопотливая, неулыбчивая Мария. М-да, к присутствию прислуги в доме тоже надо привыкнуть. Вздохнув, я поставила салатницу на место и заторопилась за остальными. Очевидно, проведение вечеров в этом доме было давно отлажено. Не сговариваясь, вся компания перешла из столовой в большую комнату, в центре которой стоял бильярдный стол. Надо же, оказывается в загородном домике Николая имеется бильярдная! Сама я в этой игре ничего не понимаю, но знающие люди рассказывали, что зрелище увлекательное.

Знающие люди не обманули. К столу встали Николай и Евгений, остальные заняли места для зрителей – довольно комфортные кресла, стоящие на небольшом возвышении. Только Лайза не стала садиться – задержалась у окна. Пока Николай с Евгением разыгрывали право первого удара, Борька наскоро объяснил мне правила:

– Ничего сложного. Нужно забить в лузу восемь шаров. Сделал серию – партия твоя. Сделал промах – передаешь игру партнеру. Поняла?