Джек-потрошитель с Крещатика - Лада Лузина Страница 13

— Пожалуйста, — с радостью пожаловала позволение Даша.

— Благодарю за честь. Акнирам, разводи огонь. Рецепт № 8.

Помощница Главы Киевских ведьм послушно кивнула и немедленно бросилась выполнять указание — хотя по силе дочь прежней Киевицы Акнир намного превосходила Василису, она всегда вела себя с той подчеркнуто уважительно.

— Я помнила, что нынче Деды́, — сказала Маша, наконец оторвавшись от созерцания спящего сына, — но не знала, что к нам в гости явятся все Киевицы, которые были до нас, — Ковалева взглянула на Акнир. — И твоя мама тоже придет?

— Я не жду ее, — ответила дочь Киевицы, продолжая сооружать дровяной «домик» в камине.

— А помимо Ясных Пани к вам могу пожаловать и все ваши предки, — поведала Василиса.

— И мои родители? — игла в Катином сердце заныла. Она бездумно сняла очки. Пожалуй, следовало рассказать о проклятой стальной занозе и обретенной остроте взгляда присутствующим, но разобрать окруживший ворох событий и без того было трудно. — Мои мама и папа… Они тоже придут сюда? Я смогу их увидеть? Смогу узнать, кто их убил?..

— А отец Миши… он появится здесь? — с заминкой спросила Маша. И всем, включая неодушевленные предметы в комнате, стало понятно, что она стеснялась задать этот вопрос из-за Мира. — Ведь он его предок.

— Мы никогда не знаем, кто именно почтит нас визитом, — дипломатично сказала Глава Киевских ведьм. — Потому в такие дни мы ждем всех.

— А я знаю, как их увидеть! — встряла Чуб. — Мне Акнир рассказала. Чтоб узнать, пришел ли покойник в гости, нужно сесть на печь и смотреть на дверь через лошадиный хомут. Или выйти на улицу и посмотреть в дом сквозь замочную скважину или через окно. И, между прочим, нашу толстую Белую Даму люди с улицы видели именно через окно. Я вам говорю, она здесь! И кошки на нее среагировали!..

— Толстая Дама? — озадачилась Василиса Андреевна, успевшая раздвинуть стол и покрыть его домотканой вышитой скатертью, в центре которой она торжественно водрузила расписную ритуальную свербь. — Кто же это мог быть? Вроде бы все Киевицы были достаточно стройными…

Раздался сухой неприятный треск — глиняная свербь в центре стола треснула и развалилась на три равных части.

— Видите! — всколыхнулась Даша. — Это она! И ей не нравится, что ее обзывают толстой. Не понимаю, неужели вы никогда не слышали о привидении Белой Дамы? — требовательно спросила Чуб Василису. — Вы должны о ней знать! Вы же преподаете в университете историю!

— И все же на ваш вопрос мне трудно ответить. А кроме того, пора начинать приготовление. Не стоит гневить невниманием Душек. Особенно, если они столь сильны, как души покойных Киевиц. Прошу извинить меня, — собрав осколки сверби, Василиса Андреевна с важным видом удалилась на кухню.

Еще раз убедившись, что ее сын погрузился в сон, Ковалева подошла к тонконогому бюро, где возлежала большая, не слишком удобная для чтения Книга Киевиц, и открыла ее столь легко и привычно, что сразу стало понятно: Маша и книга на короткой ноге, точнее — на короткой руке. Казалось даже, что книга открылась, не дожидаясь прикосновения, как кошка, подстраивающаяся под руку хозяина, страницы с тихим шуршанием сами побежали слева направо, как дети, с хихиканьем уворачивающиеся от щекотки.

Но секунду спустя Книга угомонилась, стала чинной, серьезной и, открывшись на странице с названием «Некромантия», оказалась солидарной с Главой Киевских ведьм, явно пытаясь запугать свою Киевицу:

Ясная Киевица, лучше тебе никогда не встречать Некроманта на своем пути, особенно в дни Уробороса, именуемые Мамки-Деды́.

Помни, что мертвые в эти дни сильнее живых и ни одно заклятие нашего мира не подчинит того, кто живет в мире ином…

Акнир подбросила последнее полено в уже разгоревшийся огонь, встала с колен, отряхнула серебристые леггинсы:

— Вам стоит послушать Васю. Она славится умением гадать на громах и закатах. Я верю ей: в Город вернулись старые беды.

— Старые?

— Моя мать, Киевица Кылына, запретила некромантам входить в Киев. Мама любила людей и считала, что каждый слепой вправе сам выбирать между Небом и Землей, и их души — не игрушки для ведьм. Но теперь ее нет, вы не издавали запрет. А до запрета испокон веков некроманты приходили в Киев на Бабы́-да-Деды́. Имеющие третье негласное название — дни ловцов душ. Они шли в Святой Город воровать души монахов и богомольцев…

— Вчера кто-то раскопал на Замковой горе могилу монаха! — громко вскрикнула Даша. — Так в газете написано, — Чуб схватила и подняла над головой полотнище «Неизвестного Киева».

— И вновь нестыковка, — спокойно сказала Катя. — Если ваш новый некромант любит души любящих, при чем тут монах, который умер сто лет назад? Как он мог любить ее?

— А как сто лет назад ее мог нарисовать Котарбинский? — лихо отбила возражение Чуб.

— Похоже, мы знаем точный адрес разгадки — сто лет назад, — улыбнулась Маша. — Но нестыковка все-таки есть, — заговорила в ней студентка исторического факультета, пусть и пребывающая в официальном декрете. — Журналисты ошиблись. На Замковой горе не могло быть могилы монаха. Разве только монашки. Флоровский монастырь, которому принадлежало церковное кладбище, — женский. Но там хоронили и обычных гражданских людей: мещан, купцов, профессоров, возможно, художников, которые жили в доме напротив…

— Художников? — полувопросительно-полувосклицательно вскрикнула Даша. — А где во-още похоронен ваш Котарбинский?

— А я хотела бы знать, при чем здесь Котарбинский вообще? — поджала губы Катя. — Не слишком известный художник, умерший в…

— …1921 году, — сказала всезнающая Маша Ковалева. — В Киеве, — ответила она заодно и на Дашин вопрос. — Его могила должна быть где-то здесь. Я точно не знаю… Даша, ты думаешь, некромант раскопал его могилу на Замковой?

— Она ждала его сотню лет и пришла за ним! — ухнула Чуб. — Я так и вижу эту историю… сто лет назад в Киеве жила некромантка, она любила Котарбинского… но что-то у них не срослось капитально… Случилась трагедия… Она умерла, он умер… Но она возродилась и таки нашла его душу!

— Все. С меня достаточно пустых предположений, — решительно пресекла фэнтезийный поток Катерина. — Я сама схожу к нему в Прошлое только для того, чтоб закрыть этот вопрос. Сегодня мы празднуем день рождения Маши. И никакое рождение нового некроманта нам не помешает! — Дображанская отодвинула один из книжных шкафов, обнажая тайную кладовку, заполненную костюмами разных времен.

Маша Ковалева с некоторой тревогой посмотрела на Катю, уже извлекавшую из фанерной шляпной картонки скромную дорожную шляпу.

«Помни, что мертвые в эти дни сильнее живых и ни одно заклятие нашего мира не подчинит того, кто живет в мире ином…» — зазвучали в ее голове тревожные строчки.

— Осмелюсь заметить, Катерина Михайловна, вам не стоит беспокоиться о смене костюма. Разве что о небольших деталях, — Акнир сняла с полки в кладовой плоскую коробку с перчатками и небольшой продолговатый футляр из потертой коричневой кожи — в нем лежали старинные очки с золочеными дужками и круглыми темными стеклами. И Катя поняла, что дочь Киевицы догадывается, зачем Дображанской понадобилась защита для глаз! — В остальном ваш костюм весьма точно соответствует той эпохе, — сказала она, услужливо набрасывая манто на Катины плечи. — А в мелких нюансах моды мужчины не разбирались ни тогда, ни сейчас.