Прокурорская крыша - Николай Старинщиков Страница 13

– И так! Я вас слушаю! – Хозяйка кабинета пыталась ухватить быка за рога.

Драница откинулся на спинку дивана. Бросил ногу на ногу.

– Вопрос, конечно, интересный. Как так получилось, что у человека дырка в голове, а его квартиру назначают в продажу? Можете объяснить?

Кресло скрипнуло. Бачкова собиралась с мыслями.

– А что, собственно, произошло? – спросила она. – Мы совершенно не в курсе. Получили сведения о кончине и решили дать объявление… В этом, по-моему, нет ничего незаконного. Это соответствует принципам нашей деятельности…

Драница оживился:

– Вот-вот! Как раз об этом хотелось бы услышать. О принципах…

Бачкова поджала губы, поправила прическу, убирая прядь красных волос с лица.

– Мы недавно организовались, – стала она рассказывать, глядя на поверхность стола. – Предприятие создавал кандидат медицинских наук Гноевых… Борис Валентинович… Он и сейчас там работает…

– Где?

– На медицинском факультете университета. Заместителем заведующего кафедрой… Иногда бывает у нас, но не часто. Так. Бумажки подписать. А я у него на подхвате, так сказать. Технический директор.

– Понятно…

– Но вас интересует, вероятно, сфера нашей деятельности? Задача наша непростая. Всем известно, какое у нас положение со стариками. Не жизнь, а существование. Вот Борис Валентинович и решил, что надо помочь им, чтобы хоть под старость лет им пожить в человеческих условиях…

– В человеческих? – неподдельно удивился Драница.

– Именно. Наш девиз: «Жить – припеваючи». С этой целью Гноевых получил лицензию на занятие предпринимательской деятельностью. Именно в этой сфере. Конечно, сделать это было довольно сложно. Знаете, как у нас обычно бывает?… Согласования, хождения по кабинетам. Одни очереди чего стоят. Кругом спрашивают, почему это вдруг вы решили? Всем почему-то кажется, что можно лишь торговать либо плести корзины. Вот. Видали таких?!

Бачкова улыбнулась и продолжила рассказ:

– Разработали договор. Пожизненное содержание с иждивением… В нем у нас все подробно расписано, как по полочкам… Предмет договора. Срок действия. Права и обязанности сторон… – она задумалась и продолжила. – Нас консультирует адвокат Решетилов – знаете такого? Анатолий Семенович…

Драница кивнул. Ну как же! Еще бы не знать пройдоху.

– Кроме того, – с умным видом продолжала Бачкова, – нас курирует председатель районного суда Скрепкина Валентина Петровна. Так что в этом смысле у нас как бы существует юридическая поддержка – у нас всё по закону.

– Все это замечательно, если бы не одно обстоятельство. Убит именно ваш клиент. Может, вы нам подскажете, с чего это вдруг?

Бачкова развела руками. Не по адресу обратились. Она бы рада, но она ведь не служит государству. Документы показать разве что – это можно.

Она обернулась к закрытой двери и крикнула:

– Екатерина! Зайди сюда!

Секретарь вошла.

– Покажи уставные документы… Договоры с клиентами и так далее. Ну, ты знаешь, а поехала.

– Нам бы скопировать некоторые… – напомнил Драница. – Сами понимаете, уголовное дело…

– Естественно, – вскинула брови Бачкова. Поднялась и подошла к сейфу. – Надеюсь, изымать ничего не будете?

Драница обещал. Нет к тому оснований.

– Надо же как бывает, – дернула та плечами. – Был человек, а теперь его нет.

– Двоих…

– Что вы сказали?

– Двоих нет. Его вместе с подружкой убили… Жили-были дядя Митя и тетя Нюра…

– Вот даже как?… Понятно.

Драница опустил ногу на пол и сцепил руки. Дверь отворилась, в кабинет вошел мужчина лет сорока. Серые волосы. Застенчиво улыбается. С извинениями, что заставил ждать.

Бачкова обернулась, по-рыбьи разевая рот. Сам директор пожаловал, а ведь не обещался, когда по телефону переговаривались.

– Борис Валентинович, товарищи из полиции…

– Вижу. Какие проблемы?

– Как всегда. – Драница хлопнул себя по коленям. – Ищем убийцу. Или даже нескольких. Вы должны знать, ведь вам звонили…

– Да, конечно… Я в курсе, что убили. А мы тут при чем? Наша фирма занята социальными проблемами. Думаю, это не вызывает каких-то вопросов. У нас лицензия. Уставные документы. Отношения сугубо договорные. Гражданский кодекс, надеюсь, никто не отменял?

Гноевых явно нервничал. Секунда – и он запоет о невозможности заниматься бизнесом, о давлении со стороны государства. И Драница решил спросить о главном. Неумный вопрос. Глупее в подобной ситуации придумать невозможно.

– Откуда доход предполагается? – спросил он напрямую и смотрит в сторону директора кристально-чистыми глазами и ждет, наивный.

На него посмотрели. Улыбнулись. Благодать для предпринимателя, если вокруг такие дебилы. Петр Данилович Драница это без переводчика понял.

– В уставе об этом четко сказано… – промямлил снисходительно директор. – Дайте им почитать.

– А в договоре? Можно нам посмотреть?

– Безусловно… – Гноевых посмотрел в сторону замершей секретарши. Смерил ее взглядом и распорядился: – Можете идти, Екатерина. – Дождался, когда та уйдет, и снова продолжил: – Конечно, если взглянуть искоса на наш бизнес, то получается, что мы вроде как ничего не производим, а доход получаем. Хотя и думать тут не о чем. Все в пределах допустимого. И дохода тут круглый нуль. Так себе. На зарплату разве что. Остальное налоги съедают…

Вновь песня о старом, о наболевшем. Налоги так высоки, что легче удавиться. Драница понимающе кивает: он полностью согласен и даже сочувствует.

– И все же, вернемся к главному вопросу, – сбрасывает он с себя минутную слабость. – У нас два трупа и никаких свидетелей. Осталась квартира, которую ваша организация собирается продавать. В соответствии с этим возникает вопрос…

– В договоре все сказано… – обрывает его вялым голосом Гноевых.

– Вам известно, как жил потерпевший? Может, у него были враги? Ведь вы собирались за ним ухаживать.

Ответ заставил Драницу вздрогнуть.

– «Небесные дали» вообще-то не обязаны этим заниматься. На то есть специальные органы.

Холодно сказано. Сухо и даже безжалостно по отношению к покойным… А ведь сказавший эти слова – врач. Клятву когда-то давал. Как видно, забыл давно…

Задав еще несколько вопросов, Драница поднялся. Визит мало что дал. Обычная реакция обывателя на чужое несчастье.

…Алексей Иванович Гаевой вечером не выдержал. Как с цепи сорвался, покраснел и давай гавкать на подчиненных. Работайте, пробивайтесь! Короче говоря, девятый вал. Свалил с больной головы на здоровую, и все это через пень колоду, словно бы дни его отныне сочтены.