Жена №5 - Татьяна Луганцева Страница 13

— А по крыше гуляешь?

— Не каждую ночь, но говорят, что часто, — улыбнулся Рустем, — и по этому и по многим другим поводам я посещал специалиста, то есть он посещал меня.

— Психотерапевт? Психиатр то есть? Ты серьезно?

— А как же! Не одна ты испугалась моего голого вида, пришлось проконсультироваться, — спокойно признался он.

— И что? — тут же заинтересовалась она.

— Таблетки, гипноз… и еще много разной фигни. Ничего не помогло, так что я продолжаю свои ночные путешествия, но ты первая и единственная, кто полез за мной вслед.

— Почему ты решил, что мне вздумалось спасать тебя? Может, я тоже ненормальная? Увидела голого мужика и рванула в бой! — с вызовом в голосе сказала Яна.

— А ты тоже шутница!

— Ага! Юморесса, юморица, юмортесса, — кивнула Яна.

— Почему-то я всегда думал, что со мной когда-то должно такое произойти.

— Что?

— Такая вот бредовая история. Но я зашел все-таки для того, чтобы сказать, что мне было бы не все равно, если бы из-за меня разбился человек. Извини.

— Ладно, проехали! — хлопнула его по плечу Яна, отчего парень отшатнулся, как укушенный.

— Чего ты дергаешься? — удивилась она.

— Нервный я, — пояснил парень, покрываясь липким потом.

«И правда, какой-то странный…» — мелькнула мысль, но виду Яна не подала. Теперь-то она уже видела, что находится в квартире Изольды Игоревны, и ее даже уложили на кровать в спальне хозяйки, что успокаивало.

— Врач нас действительно осмотрел, — подал голос Рустем, хитро улыбаясь, — Макс за тебя сильно переживал.

— Какой врач? — не поняла Яна.

— Осмотрел, сделал тебе успокаивающий, вернее снотворный, укол и уехал, но обещал еще вернуться, словно Карлсон.

— Как долго я спала? — спросила Яна.

— Часов шесть, — предположил Рустем, распахивая шторы и впуская в комнату яркий дневной свет. — Уже день, а свой полет мы совершили глубокой ночью.

Яна присвистнула, смотря на его красивый силуэт на фоне света.

— То-то я чувствую, что мне хреново. Я всего лишь переспала.

— С кем?

— Это не смешно! Совсем в другом смысле! — фыркнула Яна.

Она развернулась к Рустему и заметила, что он переместился в более темную часть комнаты, словно боясь солнечного света. Она также отметила, что он очень, если не сказать мертвецки, бледен.

— Ну, господин загадка, и чего ради вы пять лет не выходите из дома?

— Только дома чувствую себя в безопасности, — ответил Рустем.

— Мистер «улитка»? — Яна подняла над собой руки, сложенные треугольником и крикнула: — Я в домике!

— Точно! — засмеялся он, совершенно не обидевшись, что тоже импонировало Яне. Больше всего она не любила людей без чувства юмора, с ними Яне общаться было архисложно.

— Ты что, действительно пять лет не выходишь из дома? — с некоторым испугом в голосе спросила Яна.

— Я же тебе сказал.

— А с кем ты живешь?

— Один.

— Один?!

— Ну, у меня есть домработница Софья Изосимовна, которая много делает для меня.

— Носит продукты? Убирает дом?

— Это сейчас не так важно, все можно заказать. Ну, конечно, убирает, моет, стирает, в конце концов, готовит для меня обалденной вкусноты ежевичный пирог. — Рустем присел на край кресла, напряженно и прямо держа спину.

— Вот и я! — вошел к ним Максим с подносом в руках. — Сообразил тут немного перекусить. Не подрались еще? Знаешь, Рус, раньше я думал, что ты — самый странный тип на свете, но эта мадам вполне может дать тебе фору. Она въехала сюда только вчера, а уже двое мужчин, в том числе и твой покорный слуга, чуть не лишились глаз, и еще вот ты — волос.

— Я не жалуюсь, — улыбнулся Рустем.

— Говорят, что хотят взорвать соседние дома, чтобы построить новые, не портящие архитектурного лица нашего района. Так, может, ребята, вам объединиться и не нужно будет никаких взрывов — все само уйдет?

Яна посмотрела на поднос с горой тонких бутербродов с ветчиной и копченой колбасой, тремя чашечками кофе, россыпью шоколадных конфет и бутылкой мартини с ведерком льда и почувствовала жуткий голод.

— Ну что ж, позавтракаем, — взяла бутерброд Яна и целиком запихнула его в рот.

Максим подошел к шкафу с посудой и достал три бокала, разлил принесенный напиток и начал кидать лед в емкости.

— Я имел в виду мартини внутрь, а лед нам с Яной на голову, — подал голос Рустем, усмехаясь.

— Я с тобой согласна, — оценила она совет и, взяв один кубик льда, положила его на пульсирующее темя. — Хорошо!

Рустем последовал ее примеру.

— Да вы — ненормальные! — переводил взгляд с одного на другого Максим.

— Ты просто не висел подвешенным за волосы, — ответила Яна, — нас сейчас никто не поймет.

— Это точно! — поддержал Яну Рустем.

— Делайте как знаете, — махнул на них рукой Максим и тоже взял бутерброд. — О чем вы говорили?

— О том, как можно жить в такой дорогой квартире и не выходить из нее? На какие, извините, шиши? — задала вопрос Яна, смотря на странного парня, свое ночное привидение.

— А, Рус уже рассказал о своей странной особенности не высовывать носа из родного дома? — предположил Максим.

— Похоже, у него много особенностей, — захрустела хлебцем Яна, подмигивая Рустему.

— Он же один из самых известных компьютерных гениев, а они весьма странные ребята, — пояснил Максим.

— Программист? — спросила ошарашенная Яна, совершенно не ожидавшая, что у парня в драконах окажется такая приземленная профессия. Хотя это, конечно, объясняло его хорошую связь с внешним миром без выхода из дома.

— Бери выше. Один из важных аналитиков того, что делается по программному обеспечению. Может сделать любую программу, поставить защиту на любую важную информацию или взломать то, что надо взломать, — делал бесплатную рекламу своему соседу Максим, поедая все, что щедро принес пострадавшим.

— Мне пришлось досконально изучить и познакомиться с компьютером, так как я общаюсь с внешним миром только через него, — сказал Рустем, подтверждая мысли Яны и отпивая мартини.

— Когда-нибудь я щегольну знакомством с тобой, — сказала Яна, — зависнет «Виндоуз», а я так — раз! Крупному специалисту по компьютерам позвоню и попрошу помощи! — размечталась Яна.

— Я не против, — рассмеялся Рустем.

— Ничего себе, «Виндоуз» поправлять у нее будет человек, получающий по миллиону долларов за программу, написанную в течение трех месяцев, — выдал Максим с набитым ртом.