Дальше выбираю я - Юлия Николаева Страница 13

Свою зарплату Аня скрывать не стала, а я призадумалась. Получал Леша неплохо, мог и скопить на машину за некоторое время, почему нет. Однако то, что изменения в его жизни произошли примерно в один момент, наводило на размышления. Перед новым годом он переехал на новую квартиру и купил машину. Есть этому какая-то внятная причина, или все обусловлено рядом спонтанно возникших желаний? Не мешало бы поговорить с его родителями, точнее, с матерью. По данным, предоставленным Олегом, парень рос без отца. Ее прописка не совпадала с пропиской Леши, выходит, новая квартира не арендована, а куплена. Откуда на парня вдруг свалилась такая сумма денег? Я усмехнулась про себя, у меня в жизни случилось примерно то же самое, и приди кому-то в голову узнать, как так вышло, он бы столкнулся с рядом трудностей, и, есть вероятность, в принципе не смог бы дойти до разгадки. Если у Леши тоже такая запутанная история, мне придется несладко. Что ж, с матерью поговорить не помешает. Из все тех же данных я узнала адрес женщины, жила она в спальном районе. Договариваться с ней о встрече по телефону я посчитала не самым разумным шагом, неизвестно, как она отреагирует на вмешательство в это дело, а уж если Соловьев ее хоть как-то ознакомил с ситуацией… Боюсь, мне несдобровать. В общем, остаток этого дня я посвятила встречам с остальными работниками, добавив к своим вопросам еще вопрос о желтом рюкзаке. Однако меня опять ждало разочарование. В этот день больше никто полезных сведений не предоставил. Миша, тот самый молодой человек, что водил помощника Соловьева за вещами Алексея, тоже не смог ничего толком сообщить. Он просто указал, где лежат Лешины вещи, и вышел. Правда, он был уверен в том, что никакого желтого рюкзака у полицейского не было. Но если Леша вылез из машины с рюкзаком, значит, собирался идти с ним в здание. Возможно, он вдруг передумал и оставил его в машине? Ведь Аня ушла в ресторан раньше, чем Леша туда зашел. Или все-таки он пронес его внутрь, но тогда куда он делся? Неужто все дело, и вправду, в нем? И убийца проник в здание не просто с целью убить Лешу, но и забрать рюкзак? Леша весьма нервничал и поглядывал на часы, мог ли он назначить кому-то встречу возле заднего выхода? Например, за тем, чтобы передать рюкзак? Тогда тащить его в комнату для персонала неудобно, проще оставить возле себя или положить в одном из подсобных помещений. Итак, Леша выходит в коридор, заходит в комнату, берет рюкзак и отдает его кому-то возле заднего выхода. После этого он идет в подсобку за кофе, а этот человек возвращается и убивает его. Но зачем? И что может быть в этом рюкзаке?

Лежа в ту ночь кровати, я ломала над этим вопросом голову, утром проснулась разбитая и в плохом настроении. Когда варился кофе, зазвонил мобильный. Посмотрев на дисплей, я поморщилась: это был Соловьев. Много ума иметь не надо, чтобы понять, что ему нужно. Так оно и оказалось.

— Вы опять за старое? — поинтересовался он с места в карьер.

— Будем объективны, в этот раз дело меня в какой-то степени касается.

— Касается или нет, не так важно. Важно, что вы лезете в расследование, тем самым мешая нам.

— По-моему, я вам как раз помогаю. Если бы не встреча со мной…

— Анна Сергеевна, — перебив меня, буквально пропел Соловьев, — я все сказал, если я узнаю, что вы продолжаете лезть, куда вас не просят, я лично найду повод и засажу вас на пятнадцать суток, чтобы вы постоянно находились под моим наблюдением.

— Вот радость-то, — пробормотала я, откладывая трубку. Конечно, мне и в голову не пришло отказаться от своих изысканий, однако следовало признать, что придется вести себя осторожней, а то, глядишь, Соловьев и впрямь придумает что-нибудь.

В моем списке оставалось еще несколько человек, и я отправилась на встречи с ними. Предварительно позвонила в больницу, осведомилась о состоянии Леши, мне сообщили, что изменений нет. В моем расследовании тоже не было изменений. Оставшиеся люди не смогли поведать ничего нового или интересного, потому я решила попытать счастья и отправилась к Лешиной матери. Вскоре я тормозила возле самой обычной пятиэтажки в спальном районе. Дверь квартиры выглядела добротной. Откашлявшись, я нажала звонок и стала ждать. Шаги раздались почти сразу же, возле двери стихли, через мгновенье послышался женский голос:

— Вам кого?

— Я бы хотела поговорить о Леше, — высказалась я. Снова возникла пауза, но заскрежетали замки, и дверь приоткрылась, показав мне лицо женщины лет сорока пяти. Светлые волосы раскиданы по плечам, на меня посмотрела настороженно.

— Зачем он тебе? — задала вопрос.

— Я узнала, что он в больнице, хотела поговорить с вами.

— О чем? Если была в больнице, значит, знаешь, как он. Мне нечего сказать.

— Может, все-таки уделите мне время?

Она немного подумала, искоса на меня глядя.

— Ладно, — сказала нехотя, распахивая дверь. Женщина была в халате, я сделала вывод, что она, наверное, только из ванной. Она указала в сторону кухни, я прошла, разувшись и поглядывая по сторонам. Квартира была средних размеров, но добротная, с хорошим ремонтом и мебелью.

— Вы живете одна? — поинтересовалась я, присаживаясь на предложенный стул, женщина нахмурилась.

— Какая разница?

Я неловко пожала плечами, досадуя на себя.

— Ты его подружка? — тем временем поинтересовалась женщина, — как тебя зовут?

— Аня.

— Я Жанна. Жанна Викторовна. Зачем ты пришла?

— Вы же знаете, что Лешу ударили по голове. Я хочу понять, за что.

— С какой стати? — усмехнувшись, она вытащила из пачки сигарету и закурила.

— Можно? — спросила я, женщина махнула рукой, куря и продолжая ко мне приглядываться.

— Слушай, Аня, — сказала, наконец, — я Лешкиных баб не знаю, у него их, честно сказать, не перечесть. Постоянно то одна объявится, то другая. Это неудивительно, парень-то он видный. В какой-то момент мне это надоело, я ему заявила: хочешь водить баб табунами, сними себе отдельное жилье, а из моего дома бордель не надо устраивать. Было это года три назад, с тех пор мы живем раздельно, и я мало что знаю о его личной жизни. Он приезжает в гости раз в неделю, или мы идем в кафе. Но на этом все.

— То есть вы не догадываетесь, кто мог ударить его?

Она пожала плечами.

— Не буду утверждать, но ведь эта могла быть какая-то девица. Приревновала, или он дал ей от ворот поворот, вот и взбесилась.

Я кивала, а сама думала, что мне так не нравится в этом разговоре. Вроде бы все ясно и очевидно, однако было ощущение, что Жанне Викторовне есть что сказать, но она по непонятным причинами молчит. Впрочем, для нее эти причины могут быть весьма понятны.

— Вы знаете, что Леша перед новым годом купил квартиру и машину? — спросила я в лоб. И тут поняла, что было не так. До этого момента женщина старательно делала вид, что все произошедшее с ее сыном не столь страшно, что это какая-то ошибка, и ее легкий открытый тон как бы намекал на это. Но в тот момент, когда я задала этот вопрос, я увидела, как в ее глазах мелькнул страх. Всего мгновенье, но я заметила и его, и как она сжала пальцами сигарету в руках. Надо отдать ей должное: женщина быстро справилась с собой. Она пожала плечами и поинтересовалась в ответ: