Ошибка Купидона - Марина Серова Страница 13

Дома я появилась, что называется, за полночь и не совсем трезвой. Но у меня были веские аргументы в споре с внутренним голосом, во всяком случае вечером.

Утром моей уверенности в собственной безгрешности сильно поубавилось. Более того, некоторые аргументы моего мучителя показались мне не лишенными здравого смысла, а через часик после пробуждения я уже соглашалась с ним по всем пунктам и давала клятвенные зароки в следующий раз быть аккуратней.

Но как не потерять чувства меры, если пьешь с лилипутом, да еще таким заводным. Кстати, слово «лилипут», оказывается, придумал Джонатан Свифт. Кто бы мог подумать? По сравнению с ним (я имею в виду, конечно, Эдуарда) я вообще не пила. В смысле соотношения веса и количества выпитого. А ел он вообще как Гулливер. Можно сказать, что ветчины нам с Гошей не досталось.

Вспомнив о Гоше, я чуть было не покраснела. О нем-то я и забыла. А ведь он появился, когда я была еще совершенно трезвой. Во всяком случае, считала себя таковой.

— Да, Иванова, — сказала я своему отражению, предварительно показав ему не самый в тот момент розовый язычок в мире, — твоя белая горячка не за горами.

А ведь с этим самым Гошей мы, кажется, договорились… о чем же, дай бог памяти… То ли о совместном номере, то ли о совместной жизни, точно не помню. Но то, что мы с ним целовались, — это точно. Кошмар какой-то. Я окончательно сникла под гнетом воспоминаний и поплелась в ванную.

Вечером мне было не до водных процедур, а спать с косметикой на лице — полное безобразие, последствия коего будут ощущаться, как минимум, пару дней. Женщины меня поймут.

— Приличные женщины — вряд ли… — вставил «шпильку» внутренний голос.

Я сделала вид, что его не услышала, и правильно сделала. Иначе от него потом не отвяжешься. Контрастный душ и зубная паста сделали свое дело, и на горизонте моего сознания показался розовый цвет надежды. А после чашки кофе мне даже захотелось курить. Причем сильно, поскольку сигарет в доме не оказалось.

Пришлось идти к ближайшему ларьку, благо еще он находится рядом. Проходя мимо киоска с табличкой «Всегда в продаже холодное свежее пиво», я демонстративно отвернулась, отчего вновь обрела самоуважение.

Пока я ходила за сигаретами, всякая тяга к курению пропала. Пришлось выпить еще чашку кофе, чтобы реанимировать в себе интерес к жизни и земным удовольствиям. В результате всех этих полуритуальных действий я обрела желание и, главное, возможность вернуться к работе.

Подведем итоги. Вчерашний поход в цирковую гостиницу принес настолько ощутимые результаты, что можно было смириться с некоторыми сопутствующими им издержками. Словоохотливый лилипут оказался действительно живым «who is who» российского цирка, и благодаря вчерашнему застолью я обладала теперь всей необходимой мне для дальнейшей работы информацией.

Александр и Александра Хрусталевы были воздушными гимнастами. Их номер пользовался успехом не только у нас в стране, но и за рубежом, и его охотно включали в самые престижные программы. И не столько благодаря какой-то исключительной технике исполнения, сколько из-за уникальной внешности брата и сестры.

Двойняшки, одетые в одинаковые, цвета «металлик», костюмы, с одинаковыми прическами, с выкрашенными в серебряный цвет волосами, они выглядели, как посланцы из будущего в советских фантастических фильмах.

А музыка «Pink Floyd» и красивый цветной свет, подобранные для них молодым талантливым режиссером, сделали их буквально неотразимыми.

Нетрудно догадаться, что этим режиссером был Вениамин Зеленин. Именно он поставил Хрусталевым этот эффектный номер и именно в этой работе над ним он сошелся с молоденькой очаровательной гимнасткой. В цирке это случается нередко, но обычная связь переросла в серьезный роман, и Сашенька переехала к своему возлюбленному «с вещами». А потом неожиданно, на самом пике известности, брат и сестра ушли из цирка, а через полгода цирковое братство потрясла страшная весть о безвременной и глупой кончине девушки в результате несчастного случая.

Об этом периоде их жизни Эдуард знал только понаслышке, поскольку покинувшие арену артисты переставали для него существовать. По его мнению, трагедия произошла не тогда, когда она ушла из жизни, а в тот день, когда решила бросить профессию.

— Для меня она уже была мертвой, — с пьяной категоричностью повторил Эдуард несколько раз за вечер. — Но я не понимаю Веню, он же наш, цирковой до мозга костей. Как он мог допустить, чтобы она ушла! Не по-ни-ма-ю!

Я тоже многого не понимала в этом деле. И собиралась прояснить ситуацию с помощью логики и магии. Начать решила со второго.

Кинув кости на поверхность журнального столика и увидев редкое сочетание, я на всякий случай справилась по книге. И вынуждена была констатировать, что память меня не подвела. 30 + 15 + 9. «Кто часто будет пить, тот часто будет бит». Да что они, сговорились, что ли, с внутренним голосом? Или я действительно в последнее время переусердствовала с «зеленым змием»? Так или иначе, оставалось рассчитывать только на собственные силы. И я попыталась сосредоточиться.

Услышав вчера о родственных связях Зеленина и Хрусталева, я испытала чувство, что решение у меня в кармане. После здравого утреннего размышления я поняла, что большей частью вчерашнего оптимизма я была обязана горячительным напиткам. И это открытие не сделало меня счастливой. То, что покойная жена Зеленина была родной сестрой Хрусталева, не только не проясняло ситуацию, но скорее еще более запутывало ее.