Казино ты мое, казино - Марина Серова Страница 13

Поздновато, конечно, для звонков, но если я не сплю, то почему мои друзья должны спать?

Из дома я принялась названивать Юрке — редактору «Тарасовских новостей». Он очень информированный журналист, да и человек веселый. У него было три жены, по очереди, разумеется, на которых он женился четыре раза — сейчас он женат на своей второй во второй раз. Что означают такие подвиги, я не знаю, но, когда я заходила на прошлой неделе к нему в редакцию, он мне по секрету поведал, что одна талантливая верстальщица его подкармливает в обед, потому что они «очень и очень сдружились».

Короче говоря, Юра — творческая личность.

Не имею привычки, набрав номер, тупо ждать, когда снимут трубку. После четвертого звонка я всегда отключаюсь. Даю паузу в 30 секунд и снова.

Юрка поднял трубку на третий заход.

— Привет, это Татьяна! — бодро сказала я.

— Ну а кто еще может заниматься таким свинством среди ночи? Привет, — радостно ответил он мне. У нас с ним очень доверительные отношения — понимаем друг друга.

— Ну, как супруга, спит уже?

— Не знаю, она на даче, а что?

— Да так просто, хорошо, что я ее не разбудила, а то было бы неудобно.

— Ты разбудила меня и мою младшенькую — привет тебе от нее.

— Ты опять сошелся со своей третьей?

— Да нет, просто она взяла выходной от своего садиста. А ты потрепаться хочешь? Давай завтра, с обеда, а?

— Брось, время еще детское, я как раз хотела поговорить с тобою о деле. Ты ведь знаешь Нинку Гудкову?

После напряженной паузы Юрка убежденно ответил:

— Поклеп! Ты что-то напутала: или имя, или фамилию.

— Ничего я не напутала, ты знаешь Нину Гудкову, хозяйку казино «Грейтхолл»?

— Ах, вот это кто! Лично незнаком, но ее знает Ирина Сарычева, главбух шейпинг-центра «Диана», помнишь ее, с острым носиком?

— Не очень. И что?

— Ну что-что, женщина, однако. Давай завтра?

— Тебе не стыдно, Юрочка? Я так редко тебе звоню, а ты со мною и поговорить не хочешь.

— Подожди.

По звуковому фону, доносившемуся из трубки, я поняла, что Юра героически выполз из постели и зашлепал в другую комнату. Включил там свет и сел.

— Ты еще здесь? — с надеждой спросил он.

— Конечно, колись!

— Ну что, Нина — вдова Андрея Гудкова, он и организовал это дело, казино то есть. Погиб около года назад — ехал на своей машине поздно вечером и влетел под «КамАЗ», несчастный случай. Да еще и выпивши был. Сама не помнишь?

— Что-то припоминаю. А Нина?

— Что Нина? Попереживала, а потом взяла дело в свои руки. Воспитывает дочь, занимается шейпингом.

— Это все?

— Все, пожалуй. Позавчера видел Ирину, она говорит, что Нина уже две недели не была на тренировках — болеет, наверно. Я ответил на твои вопросы?

— Почти. Сколько лет дочери, чем она занимается, где живет Нина?

— Сколько лет, сколько лет, семнадцать-восемнадцать примерно, чем занимается — не знаю. А живет Нина на углу Московской и Лермонтова, новый дом знаешь? Вот там.

— А номер квартиры и телефон?

— Ну, ты даешь! Завтра утром позвоню Ирине и спрошу. Все, ты довольна?

— Очень, давай номер телефона Ирины и иди спать.

— Ну, спасибо, ну, благодетельница; а тебе какой телефон — и тот, и другой?

— Конечно.

Записав, я откланялась. Выяснив способ проникновения в комнату с сейфом, я здорово облегчила себе дальнейшую работу, становилась ясной фигура исполнителя, нужно было прощупать и фигуру возможного заказчика.

Решив завтра с утра встретиться со Степанычем, а потом с Ниной Гудковой, я, пожелав себе спокойной ночи, тут же уснула.

* * *

Стараясь сэкономить время, я выскочила из дома в такую рань, что, удивившись самой себе, в таком состоянии пробыла до самой квартиры, имеющей прямой проход в бухгалтерию казино.

Степаныч не открывал долго, я уж заподозрила неладное, но послышались шаркающие шаги, и дверь отворилась. Степаныч, от огорчения и разочарования в людях, вчера начал пить и, похоже, до сих пор не остановился.

— Чего тебе? — шумно дыша, спросил он.

— Василий Степанович, сегодня вам полы придут ремонтировать, дома будете?

— Куда я денусь! Да ты заходи. — И он, повернувшись, зашаркал на кухню.

Пройдя за ним, я чуть не споткнулась о матрац, лежащий на полу.

— А куда деваться? Спал здесь; в комнате — забоялся; как вспомнил, что покойница-жена говорила, что я во сне с койки падаю, ну, думаю — лучше здесь. И видишь — целый пока. Садись на табуретку.