Возвращение - смерть - Елена Юрская Страница 13

Предположим, не такой уж оглушающий и катастрофический. Судя по всему, взрывали петарды где-то в непосредственной близости от нашей кафедры. Происки сгдэшников подучили реальное подтверждение. Я даже прониклась уважением к разведческому чутью Мишина. И ещё бы не проникнуться, когда его рука мягко придерживала меня за талию, а ботинок военного образца впивался в щиколотку. Взрывы прекратились также неожиданно, как и начались, но в воздухе отчетливо запахло жареным - не то шашлыком, не то тайными протоколами наших заседаний.

- Искра, - прошептал Мишин, оставаясь лежать на полу, на мне и на Танечке. - Будет пожар.

- Я же говорила - надо эвакуироваться, - жалобно пропищала лаборантка.

- Давайте не будем обсуждать приказы и уже принятые большинством голосов решения, - скомандовал Мишин и вскочил на ноги. - Анна Семеновна, Татьяна Ивановна, дайте Виталику нашатыря, пока я не дал ему пинка и в бой.

- Кстати, действительно пожар, - Анна Семеновна как ни в чем не бывало отряхнула юбку и указала преподавательским перстом на кучку занявшейся огнем бумаги.

- Чем хуже, тем лучше, - Мишин подхватил лозунг большевиков, Танечку и ринулся по коридору. - Брать будем только хорошие стулья. И столы, если дотащим. И перенесите очаг пожара куда - нибудь в сторону. К туалету, что ли. Виталий Николаевич, кому сказано.

- Есть, - прошептал Виталий бледными губами и приготовился снова упасть в обморок.

- Есть, не есть. А Вы, Надежда Викторовна, ступайте на занятия. У Вас сегодня две пары в соседнем корпусе. Черный ход налево по лестнице.

- Но... - попыталась запротестовать я, понимая что партизанского стажа у меня, конечно, маловато. - Но...

- Учебный процесс, - Мишин развел руками и по - отечески хлопнул меня по мягкому месту. - Завтра с утра - кафедра. Ректору - шестьдесят. Юбилейные торжества и наше участие в них должны быть безукоризненными.

- И продлятся они дней десять, - усмехнулась Анна Семеновна. - И вход по специальным пропускам.

- Вот когда Вам будет шестьдесят... - назидательно начал Владимир Сергеевич.

- Я не доживу. У меня диабет. Мне такие праздники кушать вредно. Ладно, сколько стульев будем брать? Давайте, потому что...

- Да знаю - знаю. Кругом враги, - устало выдохнул шеф и строго посмотрел в мою сторону.

Меня качнуло влево - с некоторых пор это вообще мое направление, и я покорно вступила на путь педагогической адаптации детей глупых, добрых и богатых родителей. Ведь, "если не я, то кто же, кто же, если не я" будет нести знамя нашей провинциальной известности. Ничего, книга рекордов Гиннеса будет взята - не мытьем, так катаньем.

Я вошла в аудиторию через десять минут после звонка под конвоем трухлявой прыщавой девицы из учебного отдела, которая бубнила мне в спину что - то про объяснительную, последний раз и неуважение к устоям учебного заведения. Я притворилась пострадавшей при пожаре, пригласила её на собеседование в телефонную кабину 01, и по добрейшему взгляду бесцветных глаз поняла, что мое расписание в этом учебном полугодии будет составлено по образу и подобию пригородных электричек застойного периода - через две пары на третью. Аудитория тем не менее восприняла меня довольно приветливо, кое - кто из сидящих за первыми партами даже бросил на меня слегка заинтересованный взгляд. Остальные продолжали играть в карты, красить губы, местами целоваться. "Здравствуй, племя младое, незнакомое".

- Меня зовут Надежда Викторовна. Я буду читать у вас курс...

Никакой реакции - что особенно обидно для женщины, мечтавшей о славе. Эти меня не знали и знать не хотели. Слухи о моей бурной жизни не докатились в их уши, занятые уроком Илоны Давыдовой и рекламной кампанией подгузников.