Черные Земли - Белинда Бауэр Страница 13

— Ты чего смеешься? — спросил Дэйви с пола.

— Да так.

В Интернете хватало информации, но вся она была слишком обрывочной. Сведения об Эйвери явно появлялись там уже постфактум, и Стивена не оставляло мучительное ощущение недоговоренности. Хотя у Интернета имелся плюс — там не было этого затхлого запаха.

Дэйви боролся с пластиковым шариком, высунув язык от напряжения.

— Помочь тебе?

— Нет, я сам.

Бумага была желтой, истончившейся. Местами уголки пообтрепались. Стивен привстал, чтобы было удобнее читать.

«ИЗНАСИЛОВАНЫ, ЗАМУЧЕНЫ, УБИТЫ». Заголовок положил конец поискам.

В газете была фотография Эйвери, Стивен инстинктивно придвинулся поближе, чтобы разглядеть как следует. С тем же успехом такое фото могло быть и в разделе «Спорт» — молодой человек, дважды обошедший «Эксмурских пони» или забивший три гола в составе «Блэклендерс».

Стивен был ошеломлен. Он ожидал… А чего он, собственно, ожидал? До этого он представлял Эйвери очень смутно и не вполне в человеческом облике. Эйвери был темной тенью, явившейся из эксмурского тумана, приглушенный голос и едва уловимые движения — мучительный ночной кошмар.

И вот теперь настоящий Эйвери бесстыдно таращился в полицейский фотоаппарат: темная челка залихватски прикрывает один глаз, слегка вздернутый нос придает лицу приветливое выражение, широкий рот едва ли не растянут в улыбке. Несмотря на то что фото было черно-белым, Стивен заметил, что у Эйвери очень красные губы. Приглядевшись, Стивен понял, что именно создает иллюзию улыбки, — один из передних зубов у Эйвери выдавался вперед, точкой белея на фото.

Стивен пытался проникнуться ненавистью к портрету, но Эйвери выглядел скорее жертвой, чем человеком, совершившим все приписываемые ему преступления.

В газете были и фотографии «предполагаемых», как выразился репортер, жертв Эйвери.

Самым юным, согласно статье, был Тоби Данстан — хохочущий шестилетка с оттопыренными ушами, густо заляпанный веснушками. Стивен заулыбался: Тоби был очень смешной. И вспомнил, что Тоби убили.

На первой полосе поместили карту Эксмура. Стивен вынул из кармана листок и перевел на него ее очертания, напоминавшие уродливо сморщенный мяч для регби. Обнаруженные могилы детей отметили на карте крестиками, от крестиков шли стрелочки к фотографиям жертв: Тоби Данстана, Ясмин Грегори, Милли Льюис-Крапп, Люка Дьюбери, Луизы Леверит и Джона Эллиота.

Стивен красной ручкой проставил внутри мяча их инициалы. Все они сосредотачивались в центре плато. Шипкотт на карте не значился, но Стивен прикинул, что могилы находились где-то между ним и Данкери-Бикон. Три из них были на западном склоне самого Бикона.

До этого Стивен не знал точного расположения могил, и то, что он все время копал в правильном месте, обрадовало его. С другой стороны, полудюймовое расстояние на карте в реальности оборачивалось несколькими милями поросшей вереском местности. Но само упоминание придало ему сил.

Он аккуратно сложил листок и стал читать.

Первое заседание суда состоялось десятого июня. Стивен понял, что обвинение сразу же захватило бразды правления. Так обычно начинается обзор матчей за неделю или американские телесериалы вроде «Скорой помощи»: «Из предыдущих серий нам известно, что…»

«Из предыдущих серий нам известно, что Арнольд Эйвери — серийный убийца».

Обвинитель по имени Притчард Квин Кью-Си представил Эйвери безусловно, неоспоримо, несомненно виновным. Речь его была настолько переполнена словами «бесчувственный», «хладнокровный» и «бесчеловечный», что в ней уже не было места для «возможно» или «предположительно».

Притчард Квин рассказал суду, как Эйвери подходил к детям, чтобы якобы спросить дорогу. Потом он предлагал подвезти их домой. Если ребенок соглашался, это означало верную смерть. Если отказывался, в большинстве случаев он все равно был обречен: Эйвери втаскивал его в машину через водительское окно.

Стивен был изумлен вопиющей дерзостью предприятия. Боже, как просто! Не надо преследовать, прятаться, хватать и бежать — ребенок просто подманивается поближе, на долю секунды теряет равновесие и оказывается во власти сильной и быстрой руки. Стивен представил ноги Билли, бьющиеся в открытом окне фургона. В животе закрутило.

— Сделай мне.

Стивен оторвался от газеты. Дэйви посадил розовые фигурки, добытые из шарика, на стол и пододвинул две из них поближе к Стивену, пытаясь соединить их.

— Что?

— Сделай!

— Что ты хочешь?

Дэйви скривил лицо:

— Они не слепляются! Почему они не слепляются?

Он напрягал пальчики, пытаясь соединить две фигурки, точно сила здесь имела решающее воздействие.

— Они и не должны слепляться.

Дэйви смотрел на фигурки с возрастающим неодобрением.

Стивен собрал с полу фигурки, нашел у стенки откатившийся красный резиновый мячик, бросил мячик и сбил одну из фигурок, бросил еще раз и сбил еще две.

— Понял? Вот так в них играют.

Лицо Дэйви выражало уже явное отвращение.

— Хочешь попробовать?

Дэйви помотал головой, постепенно осознавая, что потратил большую часть своих деньрожденных денег на нечто совершенно не заслуживающее интереса.

— Не хочу, — проговорил он со слезами в голосе. — Хочу свою «Кёрли-Вёрли».

— Когда мы будем уходить, мы ее заберем.

Еще не закончив, Стивен уже знал, что за этим последует.

— А когда мы будем уходить? Я хочу уже уходить!

— Скоро.

— Я хочу прямо сейчас!

— Дэйви, еще минутку.

Вместо ответа Дэйви бросился на грязный пол и стал колотить по нему руками и ногами.

— Заткнись! — крикнул ему Стивен, но было уже поздно.

В дверях появился Оливер, и им пришлось убраться.

Дождь прекратился, и солнце светило изо всех сил, но машины все равно окатывали грязью зазевавшихся пешеходов.

Стивен понимал, что Дэйви с трудом поспевает за ним, но ему было наплевать. Он волочил младшего брата за собой, не обращая внимания на похныкивание и не замечая, что тот почти бежит. День насмарку. Они бывали в Барнстепле трижды в году: на Рождество, за покупками к школе в августе и на дни рождения. День рождения Стивена в декабре совпадал с рождественской поездкой, сегодня первое марта — день рождения Дэйви, — значит, до тех пор, пока мать привезет их сюда снова, причитая по поводу того, с какой скоростью у Стивена растет нога и рвутся рубашки, пройдут еще долгие месяцы.

А чего удалось достичь? Грубо срисованная карта да враг в лице Оливера — вряд ли он снова пустит в архив, а то и в саму библиотеку. Глупый Дэйви с его глупыми игрушками.