Лютер. Книга 1. Начало - Нил Кросс Страница 13

Ребенок лежит у него на руках, по-прежнему посасывая его палец.

— Что, кушать хочешь? — спрашивает он. — Коне-ечно, ты такая голодненькая! Голодная маленькая де-евочка!

Он поднимается с малюткой в ее комнату — самую красивую комнату в этом доме. Здесь уже стоит новенькая детская кроватка от Джона Льюиса и не менее новенький столик для пеленания с матрасиком из «Мадеркэра». Новенькие детские вещички — в основном еще с магазинными ярлычками — аккуратно развешаны на хромированной рейке-вешалке. (Есть здесь и еще одна вешалка, с мальчиковыми одежками, но Генри делает вид, что не замечает их. Когда Эмма уснет, он заберет эти тряпочки и тихонько сожжет: для этого как раз сгодится дровяная печь в подвале).

Стены увешаны картинками с Винни-Пухом и Пятачком. Дубовый паркет Генри лично навощил и натер, постелив на нем яркие половички. Единственная старая вещь здесь — чумазый одноглазый мишка из плюша, местами протертого до дыр. Это Мама Медведица, любимая игрушка самого Генри.

Ребенка он укладывает на спинку. Морщинистая лиловатая кожа все еще в полосах крови и в чем-то еще, разных охряных оттенков. Генри где-то читал, что младенцы чистоту недолюбливают: запах пота, фекалий и кожного сала их успокаивает. Поэтому он аккуратно заворачивает Эмму обратно в одеяльце, после чего снова рассматривает ее увлажненными от избытка чувств глазами.

Малышка попеременно открывает и закрывает ротик, словно маленький аниматронный инопланетянин. В ее непроницаемо-черных глазах — до странности внеземное выражение абсолютной мудрости. Носик — безупречная шишечка с тонко выточенными крыльями, такими розовыми, что кажется, будто они слабо светятся. Ротик — дрожащая, повернутая книзу скобочка — искривлен гримаской гнева и горя; на ручках-ниточках шариками сжаты кулачки. А эти кривенькие ножки! Забавно, у ее матери ноги были такие красивые, а у ребенка — ни дать ни взять куриные косточки… Ну да ничего, со временем выправятся.

В тот момент, когда Генри делает шаг от кроватки, малютка начинает мяукать. Голосок у нее низкий, с сипотцой, влажно переливающийся в горле и, по счастью, не такой громкий, как опасался Генри. Достаточно, впрочем, пронзительный для того, чтобы даже на издыхании проникать сквозь стены, как шило сквозь сыр.

— Не волнуйся, моя ненаглядная, — воркует Генри. — Только не волнуйся.

Он на цыпочках выходит из комнаты, его сердце взволнованно трепещет. Он торопливо спускается в кухню, которую буквально накануне отдраил так, что запах отбеливателя все еще выедает глаза и приходится открыть окошко. Он лезет в холодильник, внутри которого выстроилась дюжина простерилизованных бутылочек с молоком для вскармливания.

Генри берет одну из бутылочек и слегка подогревает в микроволновке. Температуру нагрева он пробует, приложив бутылочку к предплечью, после чего торопится обратно наверх под еще неокрепшую, но уже набирающую силу бурю плача своей новоиспеченной дочери.

Лютер подходит к Бенни, который обустроился за столом Йена Райда. Пиджак Райда, его галстук и рубашка, все еще в целлофане химчистки, висят на вешалке на внутренней стороне двери. В ящике стола дремлет его несессер, в котором лежат мыло, одноразовые бритвы, дезодорант, увлажнитель для чувствительной кожи. Вокруг Бенни уже сгрудились пустые жестянки из-под энергетического напитка, стаканчики с растворимым кофе, склянки с мультивитаминами и в придачу недоеденный протеиновый батончик.

— Ну, как оно? — интересуется Лютер.

— Да медленно, — вздыхает Бенни. — Проверяю телефонные счета Ламберта, рабочие аккаунты. Внеслужебного флирта чего-то не вижу Ничего доподлинно интересного.

Лютер подтягивает к себе стул.

— А на Facebook никаких старых любовей не всплывает?

— Как раз сейчас пробиваем всех его друзей, — говорит Бенни. — Вот в эту самую минуту.

— Да, но это…

— Без малого три сотни человек.

— Триста… А этого ребенка нам нужно найти уже до конца дня…

— Ну а от меня-то чего ты хочешь?

— Когда расследуешь сексуальное преступление, то первым делом ищешь в районе какие-нибудь предшествующие прецеденты, верно? Оживление среди любителей заглянуть в чужие спальни, фетишистов, воришек нижнего белья, эксгибиционистов. Здесь же ничего подобного нет.

— Ну да…

— А потому тот, кто был сексуально озабочен настолько, — говорит Лютер, — что смог учинить такое с Ламбертами, по идее должен был уже состоять на учете; скорее всего, какой-нибудь местный шизофреник. Но что-то здесь не так, верно?

Он возится с бежевой клавиатурой своего компьютера, набивая команду пуска.

— Такие люди по максимуму выкладывают себя в сетях — на Facebook или где-нибудь еще. Полный профиль: кто мы, что мы чувствуем, что вытворяем… В общем, не знаю. Просто хочу удостовериться.

Бенни кивает, оборачивается к своему экрану. Спустя пару секунд раздается аккуратный стук в дверь и заходит Хоуи. В руке у нее папка.

— Утробные рейдерши, — сообщает она, прикрывая за собой дверь. — Женщины, которые похищают детей из утроб других женщин.

— Да, но это был мужчина.

— Босс, дослушайте меня.

Лютер всплескивает руками — мол, прошу прощения.

— Так вот, утробные рейдерши, как правило, женщины. Обычно старше тридцати лет, без криминального прошлого. Эмоционально незрелые, импульсивные, с низкой самооценкой. При этом стремятся, в их понимании, обрести ребенка взамен утраченного или того, которого не смогли зачать.

— Это так, — кивает Лютер. — Но при этом они ищут плод, что висит пониже и доступнее: уязвимых деклассированных, опустившихся женщин. Но никак не состоятельных организаторов бизнес-мероприятий.

— Согласна. Но я пошерстила ежедневник мистера Ламберта. Каждый четверг, в половину седьмого вечера, они встречались с — цитирую — ГПБ.

— ГП… Это еще что такое?

— Мы уже знаем, что миссис Ламберт долгое время проходила лечение от бесплодия. Кроме того, мистер Ламберт был консультантом и по линии терапии, и чего-то там еще. Поэтому мне подумалось, что ГПБ — это что-то вроде «группы поддержки борьбы с бесплодием». Так что я пошла по первой же ссылке, набрала указанный у него номер и…

— И?

— Набираю номер, а мне отвечают: «„Часовая башня“, служба по борьбе с бесплодием и ЭКО — экстракорпоральному оплодотворению». Я навела справки в Google — это в километре от дома Ламбертов.

— О чем это говорит?

— Если посмотреть на район охвата, то здесь сосредоточен контингент с доходом заметно выше среднего по стране. Это же, вероятно, относится и к тем, кто состоит в той самой группе. Но психотический эпизод может случиться у любой бесплодной женщины, неважно, состоятельна она или нет.

— Я все-таки не думаю, что это была женщина.

— Полностью согласна, — говорит Хоуи. — Но это группа, состоящая из супружеских пар. С большим процентом мужчин.