Дорогие девушки - Фридрих Незнанский Страница 13

— Не захочет ехать. Пошлет нас куда подальше и захлопнет дверь перед носом.

— Ну, думаю, в этом случае достаточно будет и фотографии, — пожал плечами Турецкий. Достал из кармана сигареты и недовольно пробормотал: — Занимаюсь черт знает чем. Просто детский сад какой-то.

— Да, но Шилова неплохо заплатила, — заметил Плетнев, несколько виновато поглядывая на своего старшего коллегу. Он понимал, насколько это глупо, когда такой человек, как Александр Борисович Турецкий, вынужден делать работу, с которой справился бы и простой участковый.

— Думаю, за пару дней мы это дело закроем, — добавил Плетнев, глядя на то, как Турецкий прикуривает. И, не зная, что еще сказать, вяло поинтересовался: — Как твоя нога?

— Нормально нога, — ответил Александр Борисович.

— А как… Ирина Генриховна?

— Еще лучше, чем нога, — съязвил Турецкий. — Заезжай на чай с плюшками, пообщаешься. Кстати, чего это ты ее называешь по отчеству? Вы ведь, кажется, давно по-простому.

— Не знаю, как-то машинально получилось, — пробубнил Плетнев. — По старой памяти.

— Бывает. — Турецкий глянул на коллегу быстрым, внимательным взглядом. — А у тебя как с личной жизнью? Жениться не собираешься?

— Нет пока. Да и не тянет. После всей той грязи, с которой нам приходится иметь дело… Обманутые мужья, брошенные жены, подложные брачные контракты.

— А ты не забивай себе этим голову, — посоветовал Турецкий.

— Да, наверно, так и надо. Ведь есть же и нормальные браки. Такие, как у вас с Ириной.

Лицо Турецкого похолодело, серые глаза недобро сверкнули из-под нахмуренных бровей.

— Да, ты прав, — сказал он. — У нас с Ириной просто идеальный брак. Когда тебе надоест идти по жизни одному — приходи к нам, усыновим. Всю жизнь мечтал о взрослом сыне.

Турецкий посмотрел на Плетнева и хрипло засмеялся. Антон тоже улыбнулся, хотя ему было совсем не до смеха. Он смотрел на холодное, веселое лицо Александр Борисовича, и в голове у него крутилась одна только мысль: «Знает? Не знает?»

Александр Борисович резко оборвал смех, вмял окурок в пепельницу и поднялся с кресла.

— Ладно, займусь «третьей из списка». Дай Бог, чтобы это была наша Марина. Не хочется тратить на это дело два дня. Ты Родиона когда «пробьешь»?

— Я уже разослал запросы, — сказал Плетнев. — Жду ответа с минуты на минуту.

— Как только что-нибудь узнаешь, звони мне.

— Разумеется.

3

День был облачный и душный. Небо угрожающе хмурилось на землю с самого утра, но никак не могла «разродиться» хотя бы самым маленьким дождем. Пыльная листва на деревьях была неподвижна и темна.

В предчувствии дождя у Александра Борисовича с ночи ныло больное колено. Боль была несильная, но отвратительная в своем постоянстве. Лекарства Турецкий принципиально не пил уже пару месяцев, предоставив природе полную свободу действий. Нога уже почти не болела, но к непогоде ныла, словно кость мяли и гнули чьи-то невидимые руки.

В духоте улицы рубашка намокла от пота и неприятно липла к телу, и Турецкий с наслаждением нырнул в темную прохладу подъезда, радуясь тому, что электронный замок сломан и ему не пришлось стоять на солнцепеке у двери, ожидая пока Марина или кто-нибудь из ее родных подойдет к домофону.

Дом был совсем не элитный. Подъезд — самый заурядный, если не сказать хуже. Дверь квартиры по-старомодному обшита дерматином.

Александр Борисович вытер носовым платком потный лоб и нажал на кнопку звонка. Тотчас же за дверью послышались шаги, а несколько секунд спустя замок щелкнул и дерматиновая дверь приоткрылась.

Турецкий приветливо улыбнулся блондинке.

— Добрый день! Вы Марина Соловьева?

— Да. Здравствуйте. А вы…

— Александр Борисович Турецкий. Сотрудник частного детективно-охранного агентства. Я вам звонил.

— Проходите, — без всяких обиняков сказала девушка и распахнула дверь.

Прихожая была небольшая, гостиная — чуть больше прихожей. Ничто в доме не говорило о роскоши.

— Присаживайтесь, куда хотите, — сказала Марина. — Приготовить вам кофе?

— Нет, спасибо.

— Тогда, может быть, чего-нибудь выпить? — Марина улыбнулась. — Водки хотите?

— Спасибо, воздержусь, — вежливо ответил Александр Борисович.

— Зря. Мой муж каждый день выпивает по сто грамм. Он уверен, что водка в ограниченных количествах полезна для организма.

— Я тоже об этом слышал.

— Она выводит из организма всякую гадость, — сообщила с важным видом Марина. — Я сама пробовала пить, но не могу. Слишком противно. Уж лучше чай, кофе или вино.

Турецкий, сидя на диванчике, огляделся. На стенах висели фотографии в медных и деревянных рамках. На подсервантнике стоял бронзовый канделябр.

— Вы одна дома? — осведомился Александр Борисович.

— Да. Муж на работе, дитя в садике. А сама я малость захворала, поэтому уже третий день торчу дома.

Марина села на диван и поджала под себя ноги.

Турецкий незаметно вгляделся в ее лицо. Она? Не она? В принципе похожа. Тот же овал лица, большой рот, темные, аккуратные брови.

— Чего это вы меня разглядываете? — подозрительно прищурилась Марина.

— Я не разглядывал.

— Да ладно, я же видела. Я очень наблюдательная. Муж меня из-за этого даже побаивается. Так почему вы меня разглядывали?

Турецкий пожал плечами:

— Просто вы очень симпатичная девушка, — мягко сказал Турецкий.

Марина улыбнулась.

— Вы тоже ничего. Но не вздумайте за мной ухаживать. У моего мужа разряд по боксу. Если что — он может здорово вам накостылять.

— Спасибо, что предупредили. Постараюсь держаться от вас как можно дальше.

— Итак, Александр… забыла, как вас по отчеству?

— Борисович.

— Итак, Александр Борисович, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Видите ли, Марина… — Турецкий чувствовал себя ужасно глупо, но делать было нечего. — Мы разыскивает девушку, которую зовут так же, как вас, — Марина Соловьева. И внешне она тоже на вас похожа.

— Вот как? — Марина улыбнулась. — Интересно. Значит, у меня есть двойник? Кто она? Кем работает?

— Никем, — ответил Александр Борисович. — Она домохозяйка.

Девушка вздохнула:

— Везет же некоторым. А я тут кручусь с утра до вечера, как белка в колесе. С утра встань, приготовь завтрак семейству, потом — на работу, а вечером — снова к плите. Отдыхаю только на больничном. Так что вы хотели от меня, Александр Борисович? Чем я-то могу помочь?